В нашей провинции у горячего моря теплится и театральная жизнь, иногда взрываемая событиями мирового уровня, а иногда просто поддерживаемая на хорошем уровне. Про такие спектакли как Бродский/Барышников, показанный нам два с половиной года назад, про регулярные гастроли балета Бориса Эйфмана или театра Вахтангова писали и пишут.
В театре Гешер у нас идет спектакль «Макбет: версия без слов» Сергея Землянского, который мне довелось увидеть. Пластическая драма - так определяют жанр представления; основные средства выразительности - движение, сценография (Максим Обрезков) и музыка (Павел Акимкин). Движение - не балет и не пантомима, но, я сказала бы, и балет, а пантомима, и что-то еще, - просто поражает. Актеры работают блестяще. Сценография тоже великолепна.
Очень мне понравилось, как Таня Томер пишет о спектакле в блоге Ботинок:
“Кто начал злом, тот и погрязнет в нем”
Что у нашего Вильяма Шекспира: какую трагедию ни возьми, всё начинается с невинных козней и подсидок (...), потом трупик один, так, почти случайно, за кулисами, а потом – как снежный ком! Гора трупов растет, кровища во все стороны. Яд, кинжал, “голова – прочь! Правая нога – хрусть, пополам! Левая – хрусть, пополам! Вот до чего эти ̶т̶р̶а̶м̶в̶а̶и̶ битвы за трон доводят!” Короче, вжик-вжик – и в дамки. Потом является призрак, пугая всех до чертиков и отрицательный герой думает: ”Блин, чё ж я вчера курил?! Вересковый мед, што ли?..”, машет руками, крестится, рисует в воздухе магические знаки…
Но! «Макбет: версия без слов» Сергея Землянского – это не только про шекспировские страсти. Это – про эстетику в чистом виде. Когда каждую мизансцену – в рамочку и на музейную стеночку – любоваться, любоваться, любоваться. Когда каждый костюм хочется рассматривать часами (берите театральный бинокль, у кого есть). Когда каждой клеточкой смакуешь правильно подобранный музыкальный ряд. Когда нити судьбы, бегущие красивой синусоидой словно по экрану осциллографа, вдруг повисают кучкой спутанной пряжи. Когда кровь распускается алыми лентами. Когда… Впрочем, если я вам все разжую, что же на вашу долю останется? Идите и смотрите!
Или Нона Ковлер:
Вроде бы столь далекая от нас история.Поначалу у зрителя возникает ассоциация — Живые картины в любительском провинциальном театре в начале 20-го века, еще до всех его потрясений, ужасов и войн. Старательные кудрявые детки с игрушечными мечами изображают воинов. Того и гляди, раздастся колокольчик, сзывающий всех на веранду к мирному вечернему чаю. Лаконичные титры над сценой, наивно объясняющие происходящее, вызывают в памяти первые синема-фильмы, еще не озвученные, только с музыкой тапера на фоне.
Вот только музыка какая-то раздражающая, тревожащая, будоражащая, вроде и не музыка вовсе, увлекает зал совсем в другом направлении.
Незаметно мы чувствуем себя опутанными тонкими, но неразрываемыми нитями судьбы, что прядут и прядут богини судьбы, Мойры, предсказательницы.
Как, в какой момент, эти неспешные живые картины вдруг превращаются в непрерывное динамичное захватывающее действо — не помню. Как на экране компьютера, быстро мелькают персонажи, сцены, и вдруг зависают в жутком приближении и хочется выключить, выключить этот экран, нажать клавишу Назад и переиграть все сначала. Пусть все останутся живы, ну можно же сделать перезагрузку!!! (...)
Шекспир, гений, восславивший английскую литературу, вдруг лишается языка — но даже и тогда потрясает своим талантом. Не отвлекаясь на пустые разговоры и уверенья, его герои живут, сгорают от любви и ревности, погибают в битве, ненавидят, мстят и умирают, замученные совестью.
Шекспир, как выясняется в интерпретации Землянского, опять и опять на протяжении веков доказывает нам, что глубинная суть человека на этой планете не изменяется с годами, модой или образованием. Отчаяние преданного друга, смертное горе матери, заливающая глаза кровавым туманом жажда власти понятны без слов и лишняя становится здесь вездесущая рифма про кровь и любовь, любовь и кровь.
Не буду даже говорить об актерском мастерстве моей любимой труппы, все равно не найду достаточно хвалебных эпитетов. Сложнейшую задачу донести идею пьесы исключительно языком тела для непрофессионалов в хореографии они выполнили блистательно.
Оригинальная сценография, отсутствия деления на главные и второстепенные роли, музыкальное сопровождение, режиссерские находки и их безупречное выполнение труппой, а главное эмоциональный накал до дрожи, до рези в глазах, до пересохших губ.
Второй спектакль, который я посмотрела этим летом, был "Фрида"о знаменитой мексиканской художнице, тоже театрально-танцевальная постановка. Языком танца рассказано о ее жизни, проблемах и судьбе. Постановщик - известный израильский хореограф Авихай Хахам. Актеры здесь становятся еще более артистами балета, чем в "Макбете", их работа снова и снова поражает. Музыка и хореография здесь на первом месте.
Немного чересчур иллюстративно, был возможен более тонкий ассоциативный ряд, по-моему. Но в целом очень сильно!
![]()
Видео смотреть тут: https://storage.googleapis.com/media.kupatbravo.co.il/video/mp4/gabima12_2018.mp4
В театре Гешер у нас идет спектакль «Макбет: версия без слов» Сергея Землянского, который мне довелось увидеть. Пластическая драма - так определяют жанр представления; основные средства выразительности - движение, сценография (Максим Обрезков) и музыка (Павел Акимкин). Движение - не балет и не пантомима, но, я сказала бы, и балет, а пантомима, и что-то еще, - просто поражает. Актеры работают блестяще. Сценография тоже великолепна.
Очень мне понравилось, как Таня Томер пишет о спектакле в блоге Ботинок:
“Кто начал злом, тот и погрязнет в нем”
Что у нашего Вильяма Шекспира: какую трагедию ни возьми, всё начинается с невинных козней и подсидок (...), потом трупик один, так, почти случайно, за кулисами, а потом – как снежный ком! Гора трупов растет, кровища во все стороны. Яд, кинжал, “голова – прочь! Правая нога – хрусть, пополам! Левая – хрусть, пополам! Вот до чего эти ̶т̶р̶а̶м̶в̶а̶и̶ битвы за трон доводят!” Короче, вжик-вжик – и в дамки. Потом является призрак, пугая всех до чертиков и отрицательный герой думает: ”Блин, чё ж я вчера курил?! Вересковый мед, што ли?..”, машет руками, крестится, рисует в воздухе магические знаки…
Но! «Макбет: версия без слов» Сергея Землянского – это не только про шекспировские страсти. Это – про эстетику в чистом виде. Когда каждую мизансцену – в рамочку и на музейную стеночку – любоваться, любоваться, любоваться. Когда каждый костюм хочется рассматривать часами (берите театральный бинокль, у кого есть). Когда каждой клеточкой смакуешь правильно подобранный музыкальный ряд. Когда нити судьбы, бегущие красивой синусоидой словно по экрану осциллографа, вдруг повисают кучкой спутанной пряжи. Когда кровь распускается алыми лентами. Когда… Впрочем, если я вам все разжую, что же на вашу долю останется? Идите и смотрите!
Или Нона Ковлер:
Вроде бы столь далекая от нас история.Поначалу у зрителя возникает ассоциация — Живые картины в любительском провинциальном театре в начале 20-го века, еще до всех его потрясений, ужасов и войн. Старательные кудрявые детки с игрушечными мечами изображают воинов. Того и гляди, раздастся колокольчик, сзывающий всех на веранду к мирному вечернему чаю. Лаконичные титры над сценой, наивно объясняющие происходящее, вызывают в памяти первые синема-фильмы, еще не озвученные, только с музыкой тапера на фоне.
Вот только музыка какая-то раздражающая, тревожащая, будоражащая, вроде и не музыка вовсе, увлекает зал совсем в другом направлении.
Незаметно мы чувствуем себя опутанными тонкими, но неразрываемыми нитями судьбы, что прядут и прядут богини судьбы, Мойры, предсказательницы.
Как, в какой момент, эти неспешные живые картины вдруг превращаются в непрерывное динамичное захватывающее действо — не помню. Как на экране компьютера, быстро мелькают персонажи, сцены, и вдруг зависают в жутком приближении и хочется выключить, выключить этот экран, нажать клавишу Назад и переиграть все сначала. Пусть все останутся живы, ну можно же сделать перезагрузку!!! (...)
Шекспир, гений, восславивший английскую литературу, вдруг лишается языка — но даже и тогда потрясает своим талантом. Не отвлекаясь на пустые разговоры и уверенья, его герои живут, сгорают от любви и ревности, погибают в битве, ненавидят, мстят и умирают, замученные совестью.
Шекспир, как выясняется в интерпретации Землянского, опять и опять на протяжении веков доказывает нам, что глубинная суть человека на этой планете не изменяется с годами, модой или образованием. Отчаяние преданного друга, смертное горе матери, заливающая глаза кровавым туманом жажда власти понятны без слов и лишняя становится здесь вездесущая рифма про кровь и любовь, любовь и кровь.
Не буду даже говорить об актерском мастерстве моей любимой труппы, все равно не найду достаточно хвалебных эпитетов. Сложнейшую задачу донести идею пьесы исключительно языком тела для непрофессионалов в хореографии они выполнили блистательно.
Оригинальная сценография, отсутствия деления на главные и второстепенные роли, музыкальное сопровождение, режиссерские находки и их безупречное выполнение труппой, а главное эмоциональный накал до дрожи, до рези в глазах, до пересохших губ.
Второй спектакль, который я посмотрела этим летом, был "Фрида"о знаменитой мексиканской художнице, тоже театрально-танцевальная постановка. Языком танца рассказано о ее жизни, проблемах и судьбе. Постановщик - известный израильский хореограф Авихай Хахам. Актеры здесь становятся еще более артистами балета, чем в "Макбете", их работа снова и снова поражает. Музыка и хореография здесь на первом месте.
Немного чересчур иллюстративно, был возможен более тонкий ассоциативный ряд, по-моему. Но в целом очень сильно!
Видео смотреть тут: https://storage.googleapis.com/media.kupatbravo.co.il/video/mp4/gabima12_2018.mp4