Ученик семи лет.
- Ты видела Бетховена?
- В смысле? Портрет или в кино?
- Наяву.
- Ты знаешь, как-то не принято выкапывать из могилы мертвецов, как только кому-то захочется на них посмотреть.
- Ах да, я забыл. Он ведь умер!
- Бетховен жил двести лет тому назад. Это было очень давно.
- Да, я знаю. Я просто подумал...
- Что ты подумал?! Что я такая древняя старушка, что вполне 200 лет назад могла посидеть с Бетховеном в кафе?!
Тут я услышала, что на другом конце квартиры мать ученика и ее тетушка сползают под стол, давясь от смеха.
Я, вероятно, слишком образно рассказала ему биографию Бетховена. Как он оглох в 30 лет, какая это было трагедия для музыканта, как героически он преодолел депрессию...
Но я ему точно не рассказывала, что примерно в его возрасте (годом помладше) я так любила его музыку, что тайком, пока бабушка не видит, доставала том его сонат и неотрывно смотрела на его портрет. На его одухотворённые черты, мужественный, твердый взгляд...
- Ты видела Бетховена?
- В смысле? Портрет или в кино?
- Наяву.
- Ты знаешь, как-то не принято выкапывать из могилы мертвецов, как только кому-то захочется на них посмотреть.
- Ах да, я забыл. Он ведь умер!
- Бетховен жил двести лет тому назад. Это было очень давно.
- Да, я знаю. Я просто подумал...
- Что ты подумал?! Что я такая древняя старушка, что вполне 200 лет назад могла посидеть с Бетховеном в кафе?!
Тут я услышала, что на другом конце квартиры мать ученика и ее тетушка сползают под стол, давясь от смеха.
Я, вероятно, слишком образно рассказала ему биографию Бетховена. Как он оглох в 30 лет, какая это было трагедия для музыканта, как героически он преодолел депрессию...
Но я ему точно не рассказывала, что примерно в его возрасте (годом помладше) я так любила его музыку, что тайком, пока бабушка не видит, доставала том его сонат и неотрывно смотрела на его портрет. На его одухотворённые черты, мужественный, твердый взгляд...