Это было на 35-летие государства Израиль. В честь праздничной годовщины организовали большой концерт, на котором выступал сам М. Ростропович. Новые репатрианты учились в ульпане и читали газету с объявлениями. Там они и вычитали, что будет такой прекрасный концерт. Вдруг один из них говорит: "А хотите пойти на этот концерт?"Они только отмахнулись от него: откуда такие деньжищи! Концерт страшно дорогой!
"Не надо никаких денег, я вам организую билеты бесплатно! Сколько из вас хотели бы послушать Ростроповича? Восемь? Будет вам 8 бесплатных билетов."
Все уже давно забыли об этом разговоре, как вдруг Аркадий, назовем его так, говорит: "Завтра едем в Иерусалим на концерт, оденьтесь понаряднее, билеты из рук самого Ростроповича получать будем".
Никто ему не поверил, но все восьмеро поехали вместе с Аркадием.
У входа он властно сказал охранникам и билетерам: "Мы к Ростроповичу. Он нас ждет. Это со мной!"И его, и всю компанию пропустили. Была у него некая харизма, благодаря которой ему верили даже те, кто по долгу службы был научен никому не доверять.
Только соученики Аркадия по ульпану тряслись от страха, что долгий путь из Хайфы был проделан зря и что сейчас, кончено, их выгонят с позором.
И тут выходит к ним Ростропович во фраке, улыбается им всеми своими 16-ю золотыми коронками и протягивает им 8 пригласительных билетов (насчет зубов - рассказ слышала от зубного врача, поэтому тут, видимо, профдеформация сработала...). И они все рассаживаются на почетных местах и слушают блестящий концерт.
- Как ты его уговорил?
- Моя жена виолончелистка в Москве была, я упомянул ее фамилию, Ростропович ее вспомнил, вот и всё...
Затем Аркадий провернул операцию покруче.
Он, бывший московский таксист, новый репатриант, пригласил к себе на собеседование двух министров: министра туризма и министра абсорбции. Они пришли, он представился им представителем престижной немецкой туристической фирмы. Его-де брат владелец фирмы и разработал туристический маршрут из Египта в Ливан через Израиль. С Египтом и Ливаном договоренность есть, нужно обсудить детали маршрута по Израилю. На джипах, яхтах, осликах, верблюдах. Аркадий излагал так убедительно, так ярко, так документально, что следующая встреча его с министрами произошла в арендованным ими небольшом самолёте. Аркадий с ними летел и с высоты указывал, советуясь, где именно немецкие богатые туристы будут трястись верхом на ослах, верблюдах, а где плыть на яхтах.
Затем он взял ступень еще круче. Он объявил одному из своих друзей, с которым в ульпане больше всего сдружился, что на самом деле он тайный агент Моссада (то ли Шабака), и в ближайшие дни его командируют в Москву для того, чтобы выкрасть из тюрьмы узника совести, отказника Анатолия Щаранского. Действительно, через день Аркадий исчез. А в ульпан пришел некий сотрудник секретных организаций Израиля в поисках Аркадия. Он рассказал, что Аркадий пришел к ним с планом какой-то советской тюрьмы, где была помечена камера Щаранского, и навешал им на уши такую клюкву, какую они от обычного человека не могли услышать. Они снабдили его некоей суммой на поездку в Москву (сначала!) и теперь (!) разыскивали, чтобы познакомиться поближе.
Стало понятно, что Аркадий болен редкой болезнью, чем-то вроде мифомании, выражающейся в патологической лжи. Он не раз бывал пойман на том, что брал в долг крупные суммы, неоднократно пытался жениться, и затем всегда быстро исчезал.
Последняя весть о нем была в газете. Была статья с его фотографией, что вот, мол, профессор МГУ, археолог, разочаровался в израильской науке и предпочитает работать простым рабочим на раскопках в Тимне, нежели обогащать израильскую археологию новыми научными трудами.
"Не надо никаких денег, я вам организую билеты бесплатно! Сколько из вас хотели бы послушать Ростроповича? Восемь? Будет вам 8 бесплатных билетов."
Все уже давно забыли об этом разговоре, как вдруг Аркадий, назовем его так, говорит: "Завтра едем в Иерусалим на концерт, оденьтесь понаряднее, билеты из рук самого Ростроповича получать будем".
Никто ему не поверил, но все восьмеро поехали вместе с Аркадием.
У входа он властно сказал охранникам и билетерам: "Мы к Ростроповичу. Он нас ждет. Это со мной!"И его, и всю компанию пропустили. Была у него некая харизма, благодаря которой ему верили даже те, кто по долгу службы был научен никому не доверять.
Только соученики Аркадия по ульпану тряслись от страха, что долгий путь из Хайфы был проделан зря и что сейчас, кончено, их выгонят с позором.
И тут выходит к ним Ростропович во фраке, улыбается им всеми своими 16-ю золотыми коронками и протягивает им 8 пригласительных билетов (насчет зубов - рассказ слышала от зубного врача, поэтому тут, видимо, профдеформация сработала...). И они все рассаживаются на почетных местах и слушают блестящий концерт.
- Как ты его уговорил?
- Моя жена виолончелистка в Москве была, я упомянул ее фамилию, Ростропович ее вспомнил, вот и всё...
Затем Аркадий провернул операцию покруче.
Он, бывший московский таксист, новый репатриант, пригласил к себе на собеседование двух министров: министра туризма и министра абсорбции. Они пришли, он представился им представителем престижной немецкой туристической фирмы. Его-де брат владелец фирмы и разработал туристический маршрут из Египта в Ливан через Израиль. С Египтом и Ливаном договоренность есть, нужно обсудить детали маршрута по Израилю. На джипах, яхтах, осликах, верблюдах. Аркадий излагал так убедительно, так ярко, так документально, что следующая встреча его с министрами произошла в арендованным ими небольшом самолёте. Аркадий с ними летел и с высоты указывал, советуясь, где именно немецкие богатые туристы будут трястись верхом на ослах, верблюдах, а где плыть на яхтах.
Затем он взял ступень еще круче. Он объявил одному из своих друзей, с которым в ульпане больше всего сдружился, что на самом деле он тайный агент Моссада (то ли Шабака), и в ближайшие дни его командируют в Москву для того, чтобы выкрасть из тюрьмы узника совести, отказника Анатолия Щаранского. Действительно, через день Аркадий исчез. А в ульпан пришел некий сотрудник секретных организаций Израиля в поисках Аркадия. Он рассказал, что Аркадий пришел к ним с планом какой-то советской тюрьмы, где была помечена камера Щаранского, и навешал им на уши такую клюкву, какую они от обычного человека не могли услышать. Они снабдили его некоей суммой на поездку в Москву (сначала!) и теперь (!) разыскивали, чтобы познакомиться поближе.
Стало понятно, что Аркадий болен редкой болезнью, чем-то вроде мифомании, выражающейся в патологической лжи. Он не раз бывал пойман на том, что брал в долг крупные суммы, неоднократно пытался жениться, и затем всегда быстро исчезал.
Последняя весть о нем была в газете. Была статья с его фотографией, что вот, мол, профессор МГУ, археолог, разочаровался в израильской науке и предпочитает работать простым рабочим на раскопках в Тимне, нежели обогащать израильскую археологию новыми научными трудами.