Мы уже несколько лет жили в Беер-Шеве, как вдруг меня пригласили на вечер романсов «Все мне видится Павловск холмистый», автор-исполнитель – Злата Раздолина. На такой концерт не пойти я не могла. Вдобавок мне было интересно, что за Злата. Когда я училась в музыкальном училище, на нашем теоретико-композиторском выделялась робостью и одновременно поэтической одухотворенностью красивая и талантливая девушка Злата Розенфельд. Был композиторский концерт, в котором звучало произведение Златы «Дети Ниобеи», а также скрипичная соната Андрея Фролова, часть из квартета Владимира Радченкова, «Четыре темперамента» Игоря Корнелюка и другие.
Проведя цепь ассоциаций – Злата – Дети Ниобеи - Павловские скульптуры – «Павловск холмистый» -романсы, я была очень заинтригована. В Беер-Шеве все-таки, в этой столице пустыни Негев, с ее ветрами, когда песок хрустит на зубах, с ее жарой 39 градусов, длящейся 4 месяца подряд! И вдруг зеленый, прохладный (хоть и совсем не холмистый) Павловск?
Да, на сцену вышла моя Злата, изменившаяся до неузнаваемости: похудевшая, уверенная в себе, тонкая, артистически яркая. Как мастерски она владела роялем, каким глубоким голосом пела, как остроумно, живо вела вечер! А какие лирические, профессионально выполненные романсы! А какая поэзия! Северянин, Ахматова, Блок, Цветаева, Бродский…
Она с тремя маленькими детьми и мамой репатриировалась в 90-м году и поселилась именно в Беер-Шеве. Так что пыли и песка пришлось ей хлебнуть по полной программе (после угроз в России). Но не только выдержала, но и нашла себя на новом месте, переехав на север страны.
Фамилию ей пришлось изменить еще в «Ленконцерте». Там уже был Розенфельд, ну и вообще, безапелляционно ей было заявлено: или – или. «Иначе вас будут путать!» Так появилась Раздолина. И ее ни с кем не перепутаешь.
Глоток чистоты, свежего воздуха, мягкой лирики на фоне сухого рационализма или абсурдной иррациональности, обнаженной эмоциональности при выдержанном вкусе – это музыка Златы.
Основной жанр ее творчества – романс, а из крупных форм – Реквием на стихи А.Ахматовой. Его не решусь вам представить, а пару романсов – с удовольствием.
Всё мне видится Павловск холмистый,
Круглый луг, неживая вода,
Самый томный и самый тенистый,
Ведь его не забыть никогда.
Как в ворота чугунные въедешь,
Тронет тело блаженная дрожь,
Не живешь, а ликуешь и бредишь
Иль совсем по-иному живешь.
Поздней осенью свежий и колкий
Бродит ветер, безлюдию рад.
В белом инее черные елки
На подтаявшем снеге стоят.
И, исполненный жгучего бреда,
Милый голос, как песня, звучит,
И на медном плече Кифареда
Красногрудая птичка сидит.
У меня в Москве — купола горят!
У меня в Москве — колокола звонят!
И гробницы в ряд у меня стоят, —
В них царицы спят, и цари.
И не знаешь ты, что зарей в Кремле
Легче дышится — чем на всей земле!
И не знаешь ты, что зарей в Кремле
Я молюсь тебе — до зари.
И проходишь ты над своей Невой
О ту пору, как над рекой-Москвой
Я стою с опущенной головой,
И слипаются фонари.
Всей бессонницей я тебя люблю,
Всей бессонницей я тебе внемлю —
О ту пору, как по всему Кремлю
Просыпаются звонари.
Но моя река — да с твоей рекой,
Но моя рука — да с твоей рукой
Не сойдутся. Радость моя, доколь
Не догонит заря — зари.
Немного другой стиль:
Творческий путь Златы Раздолиной, рассказанный ею самой:
Проведя цепь ассоциаций – Злата – Дети Ниобеи - Павловские скульптуры – «Павловск холмистый» -романсы, я была очень заинтригована. В Беер-Шеве все-таки, в этой столице пустыни Негев, с ее ветрами, когда песок хрустит на зубах, с ее жарой 39 градусов, длящейся 4 месяца подряд! И вдруг зеленый, прохладный (хоть и совсем не холмистый) Павловск?
Да, на сцену вышла моя Злата, изменившаяся до неузнаваемости: похудевшая, уверенная в себе, тонкая, артистически яркая. Как мастерски она владела роялем, каким глубоким голосом пела, как остроумно, живо вела вечер! А какие лирические, профессионально выполненные романсы! А какая поэзия! Северянин, Ахматова, Блок, Цветаева, Бродский…
Она с тремя маленькими детьми и мамой репатриировалась в 90-м году и поселилась именно в Беер-Шеве. Так что пыли и песка пришлось ей хлебнуть по полной программе (после угроз в России). Но не только выдержала, но и нашла себя на новом месте, переехав на север страны.
Фамилию ей пришлось изменить еще в «Ленконцерте». Там уже был Розенфельд, ну и вообще, безапелляционно ей было заявлено: или – или. «Иначе вас будут путать!» Так появилась Раздолина. И ее ни с кем не перепутаешь.
Глоток чистоты, свежего воздуха, мягкой лирики на фоне сухого рационализма или абсурдной иррациональности, обнаженной эмоциональности при выдержанном вкусе – это музыка Златы.
Основной жанр ее творчества – романс, а из крупных форм – Реквием на стихи А.Ахматовой. Его не решусь вам представить, а пару романсов – с удовольствием.
Всё мне видится Павловск холмистый,
Круглый луг, неживая вода,
Самый томный и самый тенистый,
Ведь его не забыть никогда.
Как в ворота чугунные въедешь,
Тронет тело блаженная дрожь,
Не живешь, а ликуешь и бредишь
Иль совсем по-иному живешь.
Поздней осенью свежий и колкий
Бродит ветер, безлюдию рад.
В белом инее черные елки
На подтаявшем снеге стоят.
И, исполненный жгучего бреда,
Милый голос, как песня, звучит,
И на медном плече Кифареда
Красногрудая птичка сидит.
У меня в Москве — купола горят!
У меня в Москве — колокола звонят!
И гробницы в ряд у меня стоят, —
В них царицы спят, и цари.
И не знаешь ты, что зарей в Кремле
Легче дышится — чем на всей земле!
И не знаешь ты, что зарей в Кремле
Я молюсь тебе — до зари.
И проходишь ты над своей Невой
О ту пору, как над рекой-Москвой
Я стою с опущенной головой,
И слипаются фонари.
Всей бессонницей я тебя люблю,
Всей бессонницей я тебе внемлю —
О ту пору, как по всему Кремлю
Просыпаются звонари.
Но моя река — да с твоей рекой,
Но моя рука — да с твоей рукой
Не сойдутся. Радость моя, доколь
Не догонит заря — зари.
Немного другой стиль:
Творческий путь Златы Раздолиной, рассказанный ею самой: