Судный день в Израиле - день исключительной тишины. Общественный транспорт прекращает ходить уже к 2 часам дня, частные машины полностью встают "на якорь"к 6 часам вечера. В Беер Шеве, где раньше было много религиозного населения, к вечеру выходит из домов, казалось, весь город, одетый в белые одежды, и степенно гуляет по улицам. Красота! А с 4 часов дня на улицы светских городов высыпает множество детей на велосипедах. В шутку этот торжественный, ответственный для каждого верующего иудея день называют Днем велосипедиста.
Так как население нашей страны не отличается сдержанностью и склонностью к строгому выполнению правил (за исключением пограничных ситуаций как терроризм или война), то ездить на велосипеде в обычные дни довольно опасно. Но у нас пытаются расширить улицы, строят велосипедные дорожки. Правда, в результате улицы сужаются, но ничего.
Итак, в Судный день можно ехать посередине мостовой, на красный свет и даже по противоположной полосе движения. Автотранспорта нет! Полиция ездит со скоростью 5 км в час, скорая тоже медленно.
Поэтому мы сели и поехали. И вот что мы увидели.
Перекресток у нашего дома. Пусто
![]()
Мы едем к морю мимо Филармонии. На стенах здания со стороны внутреннего дворика, оказывается, есть какие-то фрески. Причем их 4 и они составляют явный цикл по принципу crescendo. В каждой фреске цвЕта становится все больше и он все интенсивнее.
![]()
Здесь много белого цвета и ангел в небесах, возвещающий, видимо, в обозримом будущем ренессанс великой культуры. А следом - воплощение задумки: корабль причаливает к берегам.
![]()
Тут мне мерещится сидящий у арфы арфист/ка
![]()
И, наконец, 4 часть тетраптиха, явный финал. Творчество идет полным ходом.
![]()
Во дворе большая смоковница (сикомора). Плоды на ней спелые и переспелые, и очень мелкие в этом году.
![]()
![]()
А перед Филармонией большая площадь. Цветет пышным цветом. За время пандемии она никуда не делась.
![]()
![]()
Приехали к морю.
(На всякий случай)
Неспокойно сине море.
![]()
![]()
Доехали по набережной до реки Яркон и повернули вдоль реки.
![]()
Ветерок, прохладно, в тени вообще счастье необыкновенное.
![]()
Людей не очень много, детки на детских площадках вдоль реки, лодочные станции приглашают (после Судного дня) поплавать на лодках и водных велосипедах.
![]()
И вот приехали в парк а-Яркон. А там зелено и уютно. Эвкалипты склонили свои ветви к воде.
![]()
![]()
![]()
А в конце нашей длинной прогулки произошло небольшое приключение. Мы так далеко давно не ездили, и муж забыл, как возвращаться назад. После стадиона Рамат Ган я поехала, как обычно, направо вдоль улицы Аба Гилель и сразу увидела, что муж за мной не едет. А там была небольшая развилка, и я остановилась и стала ждать, с какой стороны он поедет, там просматривались обе дорожки.
Нет его и нет! Я вернулась назад осмотреть место, где мы расстались. Никаких следов крушения не обнаружив и не услышав стонов в кустах, я обратилась к прохожим с просьбой позвонить мужу. Естественно, оба наши телефона были у него в рюкзаке. Прохожие оказались петербуржцами, любящими отдыхать в Литве и любезно согласились мне помочь. Муж, к сожалению, на телефонный звонок не ответил. Тогда я написала ему сообщение, что еду домой. К счастью, ключи были и у него, и у меня.
Приехав домой, я обнаружила его только что благополучно вернувшимся. Сообщение, что я еду домой, он прочитал назавтра. Все хорошо, что хорошо кончается.
![]()
Так как население нашей страны не отличается сдержанностью и склонностью к строгому выполнению правил (за исключением пограничных ситуаций как терроризм или война), то ездить на велосипеде в обычные дни довольно опасно. Но у нас пытаются расширить улицы, строят велосипедные дорожки. Правда, в результате улицы сужаются, но ничего.
Итак, в Судный день можно ехать посередине мостовой, на красный свет и даже по противоположной полосе движения. Автотранспорта нет! Полиция ездит со скоростью 5 км в час, скорая тоже медленно.
Поэтому мы сели и поехали. И вот что мы увидели.
Перекресток у нашего дома. Пусто
Мы едем к морю мимо Филармонии. На стенах здания со стороны внутреннего дворика, оказывается, есть какие-то фрески. Причем их 4 и они составляют явный цикл по принципу crescendo. В каждой фреске цвЕта становится все больше и он все интенсивнее.
Здесь много белого цвета и ангел в небесах, возвещающий, видимо, в обозримом будущем ренессанс великой культуры. А следом - воплощение задумки: корабль причаливает к берегам.
Тут мне мерещится сидящий у арфы арфист/ка
И, наконец, 4 часть тетраптиха, явный финал. Творчество идет полным ходом.
Во дворе большая смоковница (сикомора). Плоды на ней спелые и переспелые, и очень мелкие в этом году.
А перед Филармонией большая площадь. Цветет пышным цветом. За время пандемии она никуда не делась.
Приехали к морю.
(На всякий случай)
Неспокойно сине море.
Доехали по набережной до реки Яркон и повернули вдоль реки.
Ветерок, прохладно, в тени вообще счастье необыкновенное.
Людей не очень много, детки на детских площадках вдоль реки, лодочные станции приглашают (после Судного дня) поплавать на лодках и водных велосипедах.
И вот приехали в парк а-Яркон. А там зелено и уютно. Эвкалипты склонили свои ветви к воде.
А в конце нашей длинной прогулки произошло небольшое приключение. Мы так далеко давно не ездили, и муж забыл, как возвращаться назад. После стадиона Рамат Ган я поехала, как обычно, направо вдоль улицы Аба Гилель и сразу увидела, что муж за мной не едет. А там была небольшая развилка, и я остановилась и стала ждать, с какой стороны он поедет, там просматривались обе дорожки.
Нет его и нет! Я вернулась назад осмотреть место, где мы расстались. Никаких следов крушения не обнаружив и не услышав стонов в кустах, я обратилась к прохожим с просьбой позвонить мужу. Естественно, оба наши телефона были у него в рюкзаке. Прохожие оказались петербуржцами, любящими отдыхать в Литве и любезно согласились мне помочь. Муж, к сожалению, на телефонный звонок не ответил. Тогда я написала ему сообщение, что еду домой. К счастью, ключи были и у него, и у меня.
Приехав домой, я обнаружила его только что благополучно вернувшимся. Сообщение, что я еду домой, он прочитал назавтра. Все хорошо, что хорошо кончается.
