Сначала загадка. Армен Захарян читает "Осень патриарха"?
А теперь разгадка.
Обнажение приема 🦅
Последний (хронологически) выпуск "Армена и Фёдора", посвященный "Осени патриарха", вызвал ряд вопросов, сомнений и недоумений.
Так, например, в комментариях в YouTube интересовались, почему не получается найти этот текст у Маркеса? Возможно, это какой-то новый перевод? (Лестное предположение, не спорим).
Иные зрители хвалили мастерство "чтеца", который так здорово выбрал и прочитал фрагмент романа.
Самые же проницательные сообщали, на какой минуте они перестали ждать, что "цитата", которой "открывается выпуск", закончится – и поняли, что то была не цитата (наиболее распространенными почему-то оказались четные минуты: 4-я, 6-я, 8-я).
Более того – эта всепоглощающая миметичность стиля распространилась и на иллюстрацию Полины Ноль (см. ниже), поскольку один из зрителей впоследствии утверждал, что однажды видел "Осень патриарха"именно с такой иллюстрацией на обложке.
Словом, для всех, кто засомневался, запутался и усомнился, мы решили провести сеанс чёрной, как перья андского кондора, магии – с полным её разоблачением.
Этот выпуск – попытка рассказать о романе Маркеса изнутри, причем во всех смыслах – и в содержательном, и в формальном. Задумка заключалась в том, чтобы погрузиться в текст "Осени патриарха", в его поэтику и атмосферу. Нужно было говорить из его языка – раскрывать главные темы романа через их отражения в зеркалах выпуска, а стилистику маркесовского текста – через стилистику собственного, написанного по мотивам "Осени". Нужно было собрать множество разрозненных сюжетных линий в собственный единый сюжет, переплести эту маркесообразную паутину из его слов, его образов и его нитей, дополняя её своими аллюзиями, комментариями и приёмами.
Вот один пример того, как работала механика этих превращений. В тексте Маркеса упоминается гуачарака – крикливая курообразная птица. В том фрагменте выпуска, где генерал засыпает, ему (среди прочего) снится "осенний крик гуачараки, которую юго-восточный ветер поднимал над сизой, лиловой, пунцовой, алой долиной Рио-Негро".
В этой строчке смешались два "осенних"произведения: "Осень патриарха"Маркеса (гуачарака, долина Рио-Негро) и "Осенний крик ястреба"Бродского (первая строчка которого звучит так: "Северо-западный ветер его поднимает над сизой, лиловой, пунцовой, алой долиной Коннектикута").
Как видно, ястреб превращается здесь в гуачараку (именно их акварельными красками раскрашивала Бендисьон Альварадо), северо-западный ветер меняет направление на юго-восточный, а долина Коннектикута превращается в долину Рио-Негро. Река Рио-Негро – в свою очередь – заканчивается в городке El Cóndor (Кондор) – аллюзия на грифов, которыми заканчивается жизнь генерала в опустевшем Доме Власти. К тому же Рио-Негро ("Черная речка") – это отсылка к последним строчкам романа – умершему генералу, который справляется по подземной реке в страну забвения ("...в шорохе темного потока последних мерзлых листьев своей осени устремился он в мрачную страну забвения, вцепившись в ужасе в гнилые лохмотья паруса на ладье смерти").
Примерно так текст этого выпуска и создавался. До известной степени это был опыт нашего сотворчества с Габриэлем Хосе де ла Конкордиа Гарсиа Маркесом – сотворчества через время и пространство, отражение и переосмысление его великой книги. Такой, по крайней мере, была наша с Фёдором задумка, а уж насколько хорошо её удалось воплотить – об этом судить не нам.
Комментарии.
1. Alexander Kats: Когда тысячу лет и один день тому обратно, читал я впервые этот роман - думал: ох и заврался ты Габриэль, не бывает такого, мы не можем быть такими. Оказалось, что ты слишком хорошо о нас думал.
2. Lada Glaede: Господи, как вы смогли найти такие слова? Как нас угораздило жить в учебнике истории и книге Осень патриарха одновременно?. Как у нас получится подниматься по скользким скалистым ступенькам свободы?. Я не знаю. Я просто слушаю и плачу. Спасибо.
3. Marija Huanovna: Подниматься по этим ступеням можно лишь протягивая друг другу руки!
4. Полина Васильева: Мы даже не подозревали, насколько нам нужно это услышать, Армен! Спасибо.
5. Olga Kiva: Армен, Ваша праця героїчна. Зараз у нас повітряна тривога, ми в очікуванні ворожих ракет, а Ваш голос отут, зараз викресає із серця вогонь і сльози. Дякую до неба! Я українка.
А теперь разгадка.
Обнажение приема 🦅
Последний (хронологически) выпуск "Армена и Фёдора", посвященный "Осени патриарха", вызвал ряд вопросов, сомнений и недоумений.
Так, например, в комментариях в YouTube интересовались, почему не получается найти этот текст у Маркеса? Возможно, это какой-то новый перевод? (Лестное предположение, не спорим).
Иные зрители хвалили мастерство "чтеца", который так здорово выбрал и прочитал фрагмент романа.
Самые же проницательные сообщали, на какой минуте они перестали ждать, что "цитата", которой "открывается выпуск", закончится – и поняли, что то была не цитата (наиболее распространенными почему-то оказались четные минуты: 4-я, 6-я, 8-я).
Более того – эта всепоглощающая миметичность стиля распространилась и на иллюстрацию Полины Ноль (см. ниже), поскольку один из зрителей впоследствии утверждал, что однажды видел "Осень патриарха"именно с такой иллюстрацией на обложке.
Словом, для всех, кто засомневался, запутался и усомнился, мы решили провести сеанс чёрной, как перья андского кондора, магии – с полным её разоблачением.
Этот выпуск – попытка рассказать о романе Маркеса изнутри, причем во всех смыслах – и в содержательном, и в формальном. Задумка заключалась в том, чтобы погрузиться в текст "Осени патриарха", в его поэтику и атмосферу. Нужно было говорить из его языка – раскрывать главные темы романа через их отражения в зеркалах выпуска, а стилистику маркесовского текста – через стилистику собственного, написанного по мотивам "Осени". Нужно было собрать множество разрозненных сюжетных линий в собственный единый сюжет, переплести эту маркесообразную паутину из его слов, его образов и его нитей, дополняя её своими аллюзиями, комментариями и приёмами.
Вот один пример того, как работала механика этих превращений. В тексте Маркеса упоминается гуачарака – крикливая курообразная птица. В том фрагменте выпуска, где генерал засыпает, ему (среди прочего) снится "осенний крик гуачараки, которую юго-восточный ветер поднимал над сизой, лиловой, пунцовой, алой долиной Рио-Негро".
В этой строчке смешались два "осенних"произведения: "Осень патриарха"Маркеса (гуачарака, долина Рио-Негро) и "Осенний крик ястреба"Бродского (первая строчка которого звучит так: "Северо-западный ветер его поднимает над сизой, лиловой, пунцовой, алой долиной Коннектикута").
Как видно, ястреб превращается здесь в гуачараку (именно их акварельными красками раскрашивала Бендисьон Альварадо), северо-западный ветер меняет направление на юго-восточный, а долина Коннектикута превращается в долину Рио-Негро. Река Рио-Негро – в свою очередь – заканчивается в городке El Cóndor (Кондор) – аллюзия на грифов, которыми заканчивается жизнь генерала в опустевшем Доме Власти. К тому же Рио-Негро ("Черная речка") – это отсылка к последним строчкам романа – умершему генералу, который справляется по подземной реке в страну забвения ("...в шорохе темного потока последних мерзлых листьев своей осени устремился он в мрачную страну забвения, вцепившись в ужасе в гнилые лохмотья паруса на ладье смерти").
Примерно так текст этого выпуска и создавался. До известной степени это был опыт нашего сотворчества с Габриэлем Хосе де ла Конкордиа Гарсиа Маркесом – сотворчества через время и пространство, отражение и переосмысление его великой книги. Такой, по крайней мере, была наша с Фёдором задумка, а уж насколько хорошо её удалось воплотить – об этом судить не нам.
Комментарии.
1. Alexander Kats: Когда тысячу лет и один день тому обратно, читал я впервые этот роман - думал: ох и заврался ты Габриэль, не бывает такого, мы не можем быть такими. Оказалось, что ты слишком хорошо о нас думал.
2. Lada Glaede: Господи, как вы смогли найти такие слова? Как нас угораздило жить в учебнике истории и книге Осень патриарха одновременно?. Как у нас получится подниматься по скользким скалистым ступенькам свободы?. Я не знаю. Я просто слушаю и плачу. Спасибо.
3. Marija Huanovna: Подниматься по этим ступеням можно лишь протягивая друг другу руки!
4. Полина Васильева: Мы даже не подозревали, насколько нам нужно это услышать, Армен! Спасибо.
5. Olga Kiva: Армен, Ваша праця героїчна. Зараз у нас повітряна тривога, ми в очікуванні ворожих ракет, а Ваш голос отут, зараз викресає із серця вогонь і сльози. Дякую до неба! Я українка.