2 июля, накануне Дня независимости США, Израильский филармонический подготовил интереснейшую программу из произведений американских (да) композиторов. Интересным было, собственно, исполнение (раньше мне не приходилось слышать живьём) "Симфонии псалмов"Стравинского. Произведение на редкость не только не избитое, но прямо-таки находка для искушенного слушателя. Нежно люблю этот шедевр мастера, и исполнение было на уровне.
Когда оркестр (дирижер Лаав Шани) закончил его играть, я прямо застонала: "Еще, еще!" - что со мной бывает весьма редко.
Но рабочие сцены уже поднимали из глубин подсценного пространства фортепиано, а не подняв до конца, опустили, поэтому оркестру пришлось играть Бернстайна - ораторию "Чичестерские псалмы для смешанного хора, голоса мальчика и оркестра" (1977). Мальчик (Ширли Луцки) был превосходен, хор прекрасно пел. Насчет же первого номера младший сын А.Стратиевского заметил, что, видимо, Бернстайну сказали, что еврейская музыка - это помесь чеченского и венгерского фольклора, а он и поверил. Мне, правда, очень хотелось продолжить мелодии Бернстайна с помощью Пуччини и Прокофьева, но все сделано крепко профессионально, а, как говорится, если музыка на что-то похожа, это уже хорошо; плохо, если она ни на что не похожа. Короче, это было очень мило.
Во втором отделении рояль все же вытащили из подполья, и за него сел Ефим Бронфман. Этот пианист часто выступает у нас, но каким-то волшебным образом и я, и моя спутница его ни разу не слышали. Нас поразило его феноменальное пиано. Вообще виртуозное владение пиано - фишка израильского пианизма, но такого богатства оттенков и владения пространством в пределах именно пиано мне редко доводилось слышать. Все фрагменты Третьего концерта, где необходимо пиано, были непревзойдённы. А на форте пианист себя не растрачивал. Ну не интересно ему играть форте. Он не просто недостаточно громко играл, но вообще старался как можно быстрее пробежать места, требующие мощи звучания. Может, рука болела. Обидно, паимаишь. Все-таки какой же Рахманинов без форте и фортиссимо!
Когда оркестр (дирижер Лаав Шани) закончил его играть, я прямо застонала: "Еще, еще!" - что со мной бывает весьма редко.
Но рабочие сцены уже поднимали из глубин подсценного пространства фортепиано, а не подняв до конца, опустили, поэтому оркестру пришлось играть Бернстайна - ораторию "Чичестерские псалмы для смешанного хора, голоса мальчика и оркестра" (1977). Мальчик (Ширли Луцки) был превосходен, хор прекрасно пел. Насчет же первого номера младший сын А.Стратиевского заметил, что, видимо, Бернстайну сказали, что еврейская музыка - это помесь чеченского и венгерского фольклора, а он и поверил. Мне, правда, очень хотелось продолжить мелодии Бернстайна с помощью Пуччини и Прокофьева, но все сделано крепко профессионально, а, как говорится, если музыка на что-то похожа, это уже хорошо; плохо, если она ни на что не похожа. Короче, это было очень мило.
Во втором отделении рояль все же вытащили из подполья, и за него сел Ефим Бронфман. Этот пианист часто выступает у нас, но каким-то волшебным образом и я, и моя спутница его ни разу не слышали. Нас поразило его феноменальное пиано. Вообще виртуозное владение пиано - фишка израильского пианизма, но такого богатства оттенков и владения пространством в пределах именно пиано мне редко доводилось слышать. Все фрагменты Третьего концерта, где необходимо пиано, были непревзойдённы. А на форте пианист себя не растрачивал. Ну не интересно ему играть форте. Он не просто недостаточно громко играл, но вообще старался как можно быстрее пробежать места, требующие мощи звучания. Может, рука болела. Обидно, паимаишь. Все-таки какой же Рахманинов без форте и фортиссимо!