Меня преследует смутное ощущение, что я уже описывала наше житьё-бытьё на литовском хуторе, и это действительно так: ТУТ, но не так давно выяснились новые обстоятельства, которые нас очень порадовали. Поэтому расскажу-ка я подробнее и начну, по обычаю, издалека.
У моего мужа был друг, назовем его Лукас, который жил и живет в Алитусе - районном центре Дзукии, южной области Литвы, примыкающей к Белоруссии:
![]()
В конце 80-х годов Лукас купил себе домик неподалеку от Алитуса, в деревне Макнюнай. Это был хуторок в необычайно живописном уголке: дорога выныривала из довольно старого, высокого смешанного леса - сосны, березы, ели, дубы - и открывался вид на небольшую, уютную долину, с обеих сторон которой возвышался все тот же смешанный лес. Сам домик друга утопал в зарослях сирени, жасмина, к нему примыкал яблоневый сад; на участке был родник, из которого вытекал ручей. Домик выглядел примерно так (фото только для примера):
![]()
Естественно, что мы тоже захотели иметь такой домик, чтобы проводить лето с детьми на природе; небольшая разница между нами была в том, что Лукасу и его семье, чтобы добраться до "дачи", нужно было преодолеть 25 км, а нам, жившим в Вильнюсе, - 120 км.
Сказано - сделано.
Лукас выяснил, что не так далеко от его хутора есть другой, который продается, муж быстро купил его и начал благоустраивать.
Первым делом муж с другом своим другом пропитал все бревенчатые стены нашего дома водоустойчивой жидкостью. Прошло уже более 30 лет с тех пор, а стены ничуть не попортились.
![]()
Они вынесли из дома весь хлам, вымыли и покрасили изнутри в несколько слоев с перерывами, чтобы краска впиталась. Поскольку изнутри никто никогда там стены не красил, это взяло очень много и краски, и времени.
И тогда, 1 мая 1991 года мы с детьми обосновались на хуторе на целые 4 месяца; хотели и сентябрь там провести, но побоялись, что лишат общежития, если мы там так долго не появимся. Я была в декретном отпуске, а наш папа приезжал к нам на субботу-воскресенье.
Сразу же выяснилось, что вода из колодца не очень прозрачная. Валюс нанял рабочих для копки нового колодца, они приехали, привезли оборудование (7 или 8 бетонных колец и лопаты) и начали копать. Выкопав яму и всунув одно кольцо, они бросили свои куртки и сказали, что им нужно съездить в Мяркине. Больше мы их не видели.
Мы ждали их пару недель, в течение которых я ходила за водой к соседям (500 м). Тогда Валюс не выдержал и стал копать сам. То я, то (чаще) сосед помогали ему высыпать песок.
Продукты мы держали в погребе, который находился на противоположном конце участка, в саду. Валюс очень любил есть поздним вечером, но я наотрез отказывалась ходить по темноте в погреб за сметаной. В связи с этим однажды возникла картина Эльзы под громоздким названием «Папа возвращается из погреба, обнаружив, что сметаны больше нет». К несчастью, рисунок не сохранился.
Итак, колодец был выкопан, погреб функционировал, печь топилась, лес шумел, пионы цвели, дети бегали и прыгали, кошка приходила, после дождя появлялись маслята, в июне можно было поесть земляники, в июле бывало много малины и немного черники и брусники. Вся округа заросла диким щавелем, мы ели его и сырым, и варили супы с картошкой.
Валюс повесил у леса баскетбольную корзину и с удовольствием ходил к ней потренироваться забрасывать мяч.
Сад у нас был маленький и запущенный: душистый белый налив, пара одичавших яблонь сорта пепин шафранный с интенсивным вкусом, яблоня со сладкими яблоками, которые поэтому были совершенно безвкусны, несколько слив, старая груша. Яблоки в урожайные годы я сушила, из слив варила варенье. Дети были счастливы прятаться в этом саду, на погребе, играли всяко. Я радовалась, что они у нас погодки и поэтому могут играть вдвоем на равных.
К нашему домику по утрам прибегал заяц, иногда белочки. Лису мы видели однажды ночью. Мы ехали тогда домой, и по дороге метнулась лисица. Она бежала в свете фар прямо перед автомобилем. Кажется, нам пришлось остановиться и выключить фары, чтобы она сориентировалась, куда бежать. Аисты ходили по овсяному полю.
Вдоль дороги в Рилишкес я обнаружила посадку кустов с неизвестными ягодами, мы их попробовали и стали набирать килограммами, варить варенье. Только в Израиле благодаря интернету я узнала, что это была ирга.
![]()
Дзукия - лесной край, есть там и немало озер. Но до ближайшего озера надо было идти 3 км (когда дети подросли, я с ними туда ходила) или ехать на автомобиле (когда Валюс приезжал, мы ездили к разным озерам в разных направлениях).
![]()
Однажды Валюс привез к нам на хутор наших друзей-соседей по дому, прекрасную пару лингвистов с дочкой. Было очень весело, мне запомнилось, как пятилетняя Милда поскользнулась на берегу озера и упала туда (там было ей по колено) и воскликнула: «Ой, я упала в море!» Стоило большого труда объяснить ей разницу между озером и морем. Вечером мы сидели у костра.
Самым любимым нашим занятием было по вечерам выходить на склон нашей горы, с которого открывался красивейший вид на долину Немана, когда-то давно протекавшего здесь, но поменявшего свое русло. За нею рос лес, терявшийся на горизонте. Мы любовались там закатами.
На склоне этой горы устраивали свои гнезда перепёлки, мы там находили яички, были там и два родника, мы набирали себе вкусной воды, собирали там душицу, зверобой, видели валерьянку, алтей. Ближе к нашему дому были заросли иван-чая.
![]()
Наш участок земли был довольно большой. Мы разрешали соседям пасти там лошадь, сажать овес для нее или картошку. Когда мы уехали в Израиль, мы поручили брату Валюса продать хутор.
А совсем недавно мы узнали, что наша усадьба получила первый приз на конкурсе восстановленных усадеб! Ее купил телеведущий и начал благоустраивать. Поменял крышу, достроил веранду, устроил еще одну (или две) комнаты на чердаке, позаботился о хозяйственных постройках (завёл курятник, отремонтировал погреб, украсил колодец), насадил новый яблоневый сад. 21 августа Лукас заехал в нашу бывшую усадьбу, позвонил нам и познакомил нас с нынешней хозяйкой.
![]()
Фото сделано в 2016 году, когда мы заезжали на свой бывший хутор и уже радовались, что там ведутся работы по благоустройству.
Так приятно, что место, где мы были счастливы, не пустует и не заброшено! Телеведущий во всех интервью рассказывает,как прекрасно он себя там чувствует, как занимается плотницкими и другими работами, и как радуется, что его внук бегает по настоящему лесу и настоящим полянам!
На склоне горы они еще не были...
У моего мужа был друг, назовем его Лукас, который жил и живет в Алитусе - районном центре Дзукии, южной области Литвы, примыкающей к Белоруссии:
В конце 80-х годов Лукас купил себе домик неподалеку от Алитуса, в деревне Макнюнай. Это был хуторок в необычайно живописном уголке: дорога выныривала из довольно старого, высокого смешанного леса - сосны, березы, ели, дубы - и открывался вид на небольшую, уютную долину, с обеих сторон которой возвышался все тот же смешанный лес. Сам домик друга утопал в зарослях сирени, жасмина, к нему примыкал яблоневый сад; на участке был родник, из которого вытекал ручей. Домик выглядел примерно так (фото только для примера):
Естественно, что мы тоже захотели иметь такой домик, чтобы проводить лето с детьми на природе; небольшая разница между нами была в том, что Лукасу и его семье, чтобы добраться до "дачи", нужно было преодолеть 25 км, а нам, жившим в Вильнюсе, - 120 км.
Сказано - сделано.
Лукас выяснил, что не так далеко от его хутора есть другой, который продается, муж быстро купил его и начал благоустраивать.
Первым делом муж с другом своим другом пропитал все бревенчатые стены нашего дома водоустойчивой жидкостью. Прошло уже более 30 лет с тех пор, а стены ничуть не попортились.
Они вынесли из дома весь хлам, вымыли и покрасили изнутри в несколько слоев с перерывами, чтобы краска впиталась. Поскольку изнутри никто никогда там стены не красил, это взяло очень много и краски, и времени.
И тогда, 1 мая 1991 года мы с детьми обосновались на хуторе на целые 4 месяца; хотели и сентябрь там провести, но побоялись, что лишат общежития, если мы там так долго не появимся. Я была в декретном отпуске, а наш папа приезжал к нам на субботу-воскресенье.
Сразу же выяснилось, что вода из колодца не очень прозрачная. Валюс нанял рабочих для копки нового колодца, они приехали, привезли оборудование (7 или 8 бетонных колец и лопаты) и начали копать. Выкопав яму и всунув одно кольцо, они бросили свои куртки и сказали, что им нужно съездить в Мяркине. Больше мы их не видели.
Мы ждали их пару недель, в течение которых я ходила за водой к соседям (500 м). Тогда Валюс не выдержал и стал копать сам. То я, то (чаще) сосед помогали ему высыпать песок.
Продукты мы держали в погребе, который находился на противоположном конце участка, в саду. Валюс очень любил есть поздним вечером, но я наотрез отказывалась ходить по темноте в погреб за сметаной. В связи с этим однажды возникла картина Эльзы под громоздким названием «Папа возвращается из погреба, обнаружив, что сметаны больше нет». К несчастью, рисунок не сохранился.
Итак, колодец был выкопан, погреб функционировал, печь топилась, лес шумел, пионы цвели, дети бегали и прыгали, кошка приходила, после дождя появлялись маслята, в июне можно было поесть земляники, в июле бывало много малины и немного черники и брусники. Вся округа заросла диким щавелем, мы ели его и сырым, и варили супы с картошкой.
Валюс повесил у леса баскетбольную корзину и с удовольствием ходил к ней потренироваться забрасывать мяч.
Сад у нас был маленький и запущенный: душистый белый налив, пара одичавших яблонь сорта пепин шафранный с интенсивным вкусом, яблоня со сладкими яблоками, которые поэтому были совершенно безвкусны, несколько слив, старая груша. Яблоки в урожайные годы я сушила, из слив варила варенье. Дети были счастливы прятаться в этом саду, на погребе, играли всяко. Я радовалась, что они у нас погодки и поэтому могут играть вдвоем на равных.
К нашему домику по утрам прибегал заяц, иногда белочки. Лису мы видели однажды ночью. Мы ехали тогда домой, и по дороге метнулась лисица. Она бежала в свете фар прямо перед автомобилем. Кажется, нам пришлось остановиться и выключить фары, чтобы она сориентировалась, куда бежать. Аисты ходили по овсяному полю.
Вдоль дороги в Рилишкес я обнаружила посадку кустов с неизвестными ягодами, мы их попробовали и стали набирать килограммами, варить варенье. Только в Израиле благодаря интернету я узнала, что это была ирга.
Дзукия - лесной край, есть там и немало озер. Но до ближайшего озера надо было идти 3 км (когда дети подросли, я с ними туда ходила) или ехать на автомобиле (когда Валюс приезжал, мы ездили к разным озерам в разных направлениях).
Однажды Валюс привез к нам на хутор наших друзей-соседей по дому, прекрасную пару лингвистов с дочкой. Было очень весело, мне запомнилось, как пятилетняя Милда поскользнулась на берегу озера и упала туда (там было ей по колено) и воскликнула: «Ой, я упала в море!» Стоило большого труда объяснить ей разницу между озером и морем. Вечером мы сидели у костра.
Самым любимым нашим занятием было по вечерам выходить на склон нашей горы, с которого открывался красивейший вид на долину Немана, когда-то давно протекавшего здесь, но поменявшего свое русло. За нею рос лес, терявшийся на горизонте. Мы любовались там закатами.
На склоне этой горы устраивали свои гнезда перепёлки, мы там находили яички, были там и два родника, мы набирали себе вкусной воды, собирали там душицу, зверобой, видели валерьянку, алтей. Ближе к нашему дому были заросли иван-чая.
Наш участок земли был довольно большой. Мы разрешали соседям пасти там лошадь, сажать овес для нее или картошку. Когда мы уехали в Израиль, мы поручили брату Валюса продать хутор.
А совсем недавно мы узнали, что наша усадьба получила первый приз на конкурсе восстановленных усадеб! Ее купил телеведущий и начал благоустраивать. Поменял крышу, достроил веранду, устроил еще одну (или две) комнаты на чердаке, позаботился о хозяйственных постройках (завёл курятник, отремонтировал погреб, украсил колодец), насадил новый яблоневый сад. 21 августа Лукас заехал в нашу бывшую усадьбу, позвонил нам и познакомил нас с нынешней хозяйкой.
Фото сделано в 2016 году, когда мы заезжали на свой бывший хутор и уже радовались, что там ведутся работы по благоустройству.
Так приятно, что место, где мы были счастливы, не пустует и не заброшено! Телеведущий во всех интервью рассказывает,как прекрасно он себя там чувствует, как занимается плотницкими и другими работами, и как радуется, что его внук бегает по настоящему лесу и настоящим полянам!
На склоне горы они еще не были...