Рим. Вторая половина первого дня

И струя буквально захлёбывается, вестимо
оттого, что не всё ещё рассказала
о твоей красоте.

Я был в Риме. Был залит светом. Так,
как только может мечтать обломок!
На сетчатке моей — золотой пятак.
Хватит на всю длину потемок.

И.Б.

Продолжение. Предыдущий пост.
Немного побродив по саду, мы направили свои стопы на место встречи с гидом к дому под названием Casa di Pietro Paolo della Zecca.Через мост это было на расстоянии 250 м. Однако у нас было часа полтора и моя подруга повела меня сначала направо, а потом по параллельной улице назад. Мы с удовольствием, не спеша по теплой, солнечной погоде прошли по набережной Тибра.

Через мост.




По набережной




Пройдя с километр, мы перешли проезжую часть набережной и по виа Джулиа пошли обратно. И вполне были готовы согласиться с И.Б., что это "одна из самых красивых улиц в мире". Мы постоянно ждали чудес.

Одна из арок на виа Джулиа.


Фонтан. Называется Фонтана дель Маскероне, расположен по диагонали напротив Палаццо Фарнезе, построен около 1626 года Карло Райнальди и оплачен семьей Фарнезе. В 1570 году планировался как общественный фонтан, питаемый акведуком Аква-Дева, чтобы снабжать людей чистой питьевой водой. Установка стала возможной после того, как Павел V приказал протянуть водопровод над Понте Систо в 1612 году.



Вот эту знаменитую арку я заметила издалека и сделала полдюжины кадров.



Пишут, что Мост (над аркой) соединяет улицу Виа Джулия с Палаццо Фарнезе. Он был построен в 1603 году и использовался для наблюдения за праздничными шествиями, играми и скачками на Виа Джулия, особенно во время карнавала. Намечалось продлить его до виллы Фарнезины, но улица Джулиа - собрание неосуществленных планов.

Проект дороги был заказан в 1508 году Донато Браманте Папой Юлием II (годы правления 1503–1513) и был одним из первых важных проектов городского планирования в Риме эпохи Возрождения.
Дорога также называлась Via Magistralis («Главная дорога») из-за ее важности и Via Recta («Прямая дорога») из-за ее планировки.
Проект преследовал три цели: создание главной дороги, включенной в новую систему улиц, наложенных на лабиринт переулков средневекового Рима; строительство большого проспекта, окруженного роскошными зданиями, свидетельствующего о возрождении величия католической церкви; и, наконец, основание нового административного и банковского центра недалеко от Ватикана, резиденции пап, вдали от традиционного центра города на Капитолийском холме, где доминировали римские баронские семьи, противостоящие понтификам. Новая дорога сразу же стала одним из главных центров эпохи Возрождения в Риме. Многие дворцы и церкви были построены самыми известными архитекторами того времени, такими как Рафаэлло Санцио и Антонио да Сангалло Младший, которые часто предпочитали переезжать на улицу. К ним присоединились несколько знатных семей, а европейские народы и итальянские города-государства предпочли строить свои церкви на улице или в непосредственной близости.



Санта-Мария-дель-Орационе-э-Морте. Барочная церковь «Молитвы и смерти», посвященная Деве Марии, является церковью «Братства доброй смерти», роль которого с 1538 года состояла в том, чтобы дать достойное захоронение по христианскому обряду беднякам. Смерть является основным мотивом внешнего декора и интерьера церкви: крылатые черепа работы Фердинандо Фуги. Крипта украшена человеческими костями. Надписи и знаки напоминают о благотворительных делах братства. Две небольшие таблички, которые держат усмехающиеся скелеты, предупреждают: «Hodie mihi cras tibi» — «Сегодня — я, завтра — ты».
Табличку мы, конечно, не заметили. Не заметили мы и особенных дворцов. Вернее, большинство домов нам не показались таковыми, несмотря на надписи: "Дворец такого-то, дворец таких-то". Блогер suomilarissaв детальном разборе Виа Джулии приводит их: palazzo Varese, Palazzo Falconieri, palazzo Baldoca Muccioli, palazzo Cisterna. Все это XVI-XVII века, и, безусловно, воздействует на воображение.
Кстати, дворец Фальконьери мы заметили со стороны Тибра и отдали ему дань восхищения.



Виа Джулиа уникальна своей совсем не средневековой прямизной, хотя петербургскому глазу "самая красивая"было бы более внятно что-то более похожее на Фурштадскую, Таврическую или тот же Невский. Просто потому, что дворцом или другим произведением высокого искусства хочется восхищаться с некоторого расстояния. Кстати, это здешний стиль. Античных бюстов, скульптур, ваз, шедевров барокко и Возрождения, дворцов и соборов в Риме столько, что они кажутся набросанными, плотно пригнанными друг к другу, отчего человеческое восприятие напрягается сверх всякой меры и ты ходишь совершенно обалдевшим.

Поскольку моя подруга заказала гиду экскурсию под названием "Дворы и подворотни Рима", мы уже тут начали засматриваться на подворотни.





Несмотря на обед, мы почувствовали потребность в чашке кофе и, уже оказавшись на месте, зашли в кафе, где отведали невероятно вкусных пирожных с горячим напитком. Вот слева от Casa di Pietro Paolo Francisi della Zecca и находится наше удивительно приятное кафе.


Наша гид рассказала нам об этом домике. Этот дворец эпохи Возрождения, датируется 1470 годом, был построен для управляющего монетным двором Пьетро Паоло Францизи. Имя Агостино Киджи, плавно перетекающее в этот пост из предыдущего, также упоминалось в связи с этим домом и со многими постройками, которые увидим в дальнейшем: ведь он был финансистом пап. Улица Via dei Banchi Vecchi, тянущаяся от него на север, связана с многочисленными банкирами и финансовыми заправилами средневекового Рима. Транзит паломников в районе был непрерывным, и лавочники, банкиры, нотариусы, менялы, писцы и торговцы всех мастей здесь процветали. Папский монетный двор находился где-то тут.


Улица Банки Веккьи

Монетный двор

Без Бенвенуто Челлини тоже не обошлось


Этот дом меня удивил в силу, конечно, моей глубокой наивности.


Я бы сказала, что это северный модерн.



Но оказалось, что это вовсе Палаццо Кривелли, 1538 год! Джанпьетро Кривелли был миланским ювелиром, и его дом, как и дворец Спада - будто бы единственные два здания в Риме, украшенные лепниной (?). Маски, львиные головы, военные доспехи, херувимы, папские гербы, Над прямоугольными окнами изображены два важных эпизода, происходивших во время понтификата Павла III. На одном Карл V изображен целующим ногу папы, а на другом Павел III примиряется с Карлом V и Франциском I из Ниццы.

Затем мы снова пошли гулять по романтическим узким улочкам.



На площади Часовой башни находится эээ... Часовая башня.


Башня, построенная Борромини в 1648 году, увенчана замком с железными завитками, поддерживающими колокола, и окружена двумя камнями с 24-конечными бронзовыми геральдическими звездами. Под циферблатом, вставленным внутрь вогнутого фасада башни, находится красивая мозаика, созданная Пьетро да Кортона, изображающая «Мадонну делла Валличелла».
Интересно в связи с Башней пишет сайт https://ermakvagus.com/Europe/Italy/rome/torre-orologio-rus.html:
Борромини построил Башню с часами, чтобы украсить один уголок монастыря Сан-Филиппо Нери. Площадь, на которой стоит башня дел Орологио, носит то же название. Для Борромини характерно то, что спереди и сзади стены вогнуты, а стороны выпуклые. В отличие от своего соперника Джана Лоренцо Бернини, Борромини считал, что конечным смыслом архитектуры является застройка пустого пространства и наполнение его содержанием, в то время как Бернини считал обратное, т. е. что пустое пространство является наиболее важной особенностью, и здания, построенные вокруг них, должны подчеркивать концепцию (вспомните, например, о колоннаде Святого Петра, одном из его шедевров). Борромини предпочитал изогнутые профили.

В углу Часовой башни находится некое сооружение, называемое эдикула - домашний священный уголок с алтарем, за стеклом под фронтоном. Возникла как место поклонения домашним духам-покровителям семьи, ларам и пенатам, с распространением христианства место языческих богов заняла Мадонна. Совсем устранить эдикулы христианские священники не решились, слишком сильна была вера римлян в своих богов, поэтому сочли за благо "перепрофилировать", как и многие другие языческие традиции у всех народов Европы.
Увидев одну эдикулу, мы мгновенно стали искать и находить их и на других зданиях.


Еще несколько ворот и подворотен


Эдикула и ваза







Фрагменты старых фресок


По пути гид рассказывала нам о роли римских куртизанок в строительстве и архитектуре Рима. С подробной биографией Фьяметты (Огонька) мы познакомились, когда дошли до ее дома, вот он тут, на площади ее имени:


Фьямметта родилась во Флоренции в 1465 году. После смерти отца она с матерью в 1479 году оказывается в Риме. В этом же году в возрасте 57 лет умирает кардинал Джакомо Амманати Пикколомини (флорентинец). В его завещании — сюрприз — все свое состояние он завещал «за услуги барышне исключительной красоты» Фьямметте Микаэлис. Папа Римский Сикст IV создает комиссию из 4 прелатов высокого ранга, чтобы разобраться с таким странным завещанием. 13 ноября 1479 года Фьяметте Микаэлис «в приданое» дарят виноградник с домом около Ватикана и три дома.



Известность Фьямметте создала связь с Чезаре Борджия (с 1483 года) — кардинала и будущего Папы Александра VI. Документ, подтверждающий эту связь — завещание Фьямметты, написанное в день смерти в феврале 1512 года. Публичный нотариус Андреа Карузи озаглавил его "Завещание Фьямметты Дучис Валентини". Фьямметта указывает в завещании место своего захоронения — алтарь в церкви Святого Августина (в этой церкви захоронен и кардинал Джакомо Амманати Пикколомини). Фьяммета купила права на первый алтарь слева от входа в 1506 году. Сейчас могилы Фьямметты в этой церкви нет, но Арентино писал в 1539 году, что «он видел могилу знаменитой куртизанки».
В начале XVII века алтарь Фьямметты выкупила семья римского нотариуса Кавалетти, а работа флорентийца Индако Пьета — Оплакивание Христа, которую заказала и оплатила Фьяметта, - была подарена кардиналу Боргезе в 1606 году. На её место установлена знаменитая работа Караваджо Мадонна Паломников, по иронии судьбы натурщицей для которой была возлюбленная художника — куртизанка Лена.

Тут же мы зашли в церковь Св. Августина, только было темно и фото получилось никакое.








А вот и Караваджо, на месте, выкупленном Фьяметтой, где была ее могила.


Младенцев никто из старых мастеров писать не умел, поэтому везде на руках у Девы Марии более взрослые дети - лет двух-трех, а то и старше.

Но еще до церкви Св. Августина при свете угасающего дня мы увидели немного переулков и церквей


Церковь Сан Сальваторе в Лауро названа так из-за лавровой рощи, росшей здесь в древние времена. Была построена в конце XVI века архитектором Оттавиано Маскерино. Колокольня и ризница были дополнением 18-го века по проекту архитектора Никола Сальви, знаменитого другой своей работой - Фонтаном Треви (!). Церковь Сан Сальваторе в Лауро содержит большой алтарь украшенный работами художника XVII века Пьетро да Кортона, «Рождение Иисуса», в первой часовне справа. Церковь на этом месте упоминается в 1192 году. Пожар в 1591 году ее уничтожил, она пострадала также и от наводнения в 1599 году, так что имеем ныне вот такой результат. Фасад является поздним произведением пуристской архитектуры (1857-1862) Камилло Гульельметти и имеет крыльцо с коринфской колонной, увенчанное барельефом Ринальдо Ринальди.



Колокольня на первом снимке относится к церкви Санта-Мария-дель-Анима, церкви немецкоязычных католиков в Риме, на вершине - немецкий орел. Она виднеется на заднем плане также и на фотографии церкви Санта Мария делла Паче:



По местной легенде пьяный солдат якобы пронзил грудь написанной Мадонны, откуда забила струя крови. Папа Сикст IV делла Ровер (правил 1471-84) умиротворил гнев Девы, приказав архитектору Баччо Понтелли построить церковь, если Богородица принесет победу в войне с Турцией. Мир был восстановлен, и церковь была названа Санта-Мария-делла-Паче (Святой Марии Мира). Нынешнее здание было построено на фундаменте существовавшей ранее церкви Сант-Андреа-де-Акваризариис в 1482 году по заказу папы Сикста IV. (По другой версии - получила название в благодарность Деве Марии по случаю заключения договора о мире в междоусобной войне на севере Италии).



Первая часовня справа называется Киджи, так как она была построена по заказу Агостино Киджи, банкира Папы. Архитектура приписывается Рафаэлю, который также написал фреску на арке сивилл и ангелов (1514 г.). Верхние фрески с изображением четырех пророков (Авакук и Иона слева, Давид и Даниил справа) выполнены Тимотео Вити уже после смерти Рафаэля по замыслу мастера.





Обратите внимание как напряжены его мышцына то, что фигура буквально движется! Изображение стремительного движения в тяжелом, твердом материале и создает эффект победы духа, сопротивление материала, как объяснила недавно shakko.ruв своем блоге: "победа над материалом".
Именно эта победа души (мастерства скульптора) над тяжестью земного сырья (предопределенностью, неотвратимостью судьбы) и приносит нам наслаждение от созерцания статуи.



А выйдя из храма, мы зашли во дворик церкви, где происходило какое-то шоу:

Вид был феноменальный.

После чего мы оказались на пьяцца Навона, и тут меня накрыло. Столько узких переулков, столько закрытых помещений, а душа моя рвалась и дорвалась наконец до простора. И до какого простора! Конечно, я не смогла сфотографировать эту площадь. И не нашла в сети ничего, что могло бы хоть немного соответствовать моему впечатлению. Простор, ограниченный белым мрамором! И не фонтаны главное, хотя они добавляют в целое. Главное - собор Святой Агнессы и дворец Памфили, затем фонтаны, затем Санта-Мария-дель-Сакро-Куоре, затем уже все остальное, что не мешает восприятию (обелиск мешает, да, ненавижу египетские символы, это генетическое).





Снова рассказы о фонтанах, о Бернини и об Олимпии (спасибо, что не о Св. Агнессе).
Рассказы о куртизанках на мою сраженную Римом психику подействовали так, что всю ночь я смотрела сон о куртизанке, приехавшей в Рим с 12-летней дочерью, с приключениями и продолжениями, а закончилось все тем, что эта девочка легла впритык к моей спине, согрела ее и я будто бы выздоровела.

Однако день закончился не на площади Навона, а тем, что к нам присоединился мой сыночек и повел нас в ресторан. Тут из моей памяти выпал момент, как мы с площади Навона оказались в Трастевере. Там к нам присоединилась и его жена и мы поели так вкусно, как я давно не ела.
Кафе называлось Il ciak.
Нам любезно подали меню. В нем мы мало чего поняли. Моя подруга старается соблюдать кашрут, поэтому мы искали не мясное. Невестка рассказала нам о лазанье, изготовляемой из баклажана вместо мяса, ее я и заказала. Рассказала она нам и о других блюдах; несмотря на старания дуолинго, в первую голову старавшегося напичкать нас названиями еды, ничего из перечисленного в меню мы понять не смогли.
Подруга моя заказала набор сыров. Кроме того, мы взяли артишоки: я всегда стараюсь взять в ресторане блюдо, которое сама не могу приготовить. А артишоки мне еще не удавалось поесть с удовольствием. Блюдо из артишоков называлось "Три вида приготовления артишоков". Все три нас восхитили, один из них был совершенно особенный: alla giudia. От таких артишоков по‑еврейски не отказался бы не только Траян, но и Тит с Адрианом» - Пётр и Эльвира Вайль Иосифу Бродскому
«Как‑то мы ужинали [с Пикассо] в ресторане в квартале бывшего гетто, там нам подали “артишоки по‑еврейски” (их кипятят в оливковом масле, они раскрываются, как розы, и листики хрустят на зубах). - Из воспоминаний Ильи Эренбурга
Заказ пришлось немного подождать, и мы мило беседовали. Вдруг сын с невесткой стали угорать. Оказалось, что за соседним столиком сидят французы, которые уже 40 минут не могут понять, что за блюда им предлагают. Бедный официант пытался переводить на английский, но английский французам не помог, и началась перебранка, уже не знаю, чем закончившаяся, но только я доказательство не могу предложить вам меню этого кафе!