Л.Улицкая на вопрос, каких русских писателей стоит читать, назвала Набокова. Кроме "Лолиты", я читала "Camera obscura"и "Защиту Лужина", была в полном восторге. Теперь вот начала его рассказы читать. Какой язык! А содержание... Эх!
Я задумчиво пером обводил круглую, дрожащую тень чернильницы. В дальней комнате пробили часы, а мне, мечтателю, померещилось, что кто-то стучится в дверь,- сперва тихохонько, потом все громче; стукнул двенадцать раз подряд и выжидательно замер. - Да, я здесь, войдите,..
Ручка дверная застенчиво скрипнула, склонилось пламя слезящейся свечи, и он бочком вынырнул из прямоугольника мрака - согнутый, серый, запорошенный пыльцою ночи морозной и звездистой... Знал я лицо его - ах, давно знал!
Правый глаз был еще в тени, левый пугливо глядел на меня, продолговатый, дымчато-зеленый; и зрачок рдел, как точка ржавчины... А этот мшисто-серый клок на виске, да бледно-серебристая, едва приметная бровь,- а смешная морщинка у безусого рта,- как это все дразнило, бередило смутно память мою! Я встал - он шагнул вперед.
Худое пальтишко застегнуто было как-то не так - по-женски; в руке он держал шапку - нет, темный, неладный узелок,- шапки-то не было вовсе...
- Да, конечно, я знал его - даже, пожалуй, любил,- только вот никак придумать не мог, где и когда мы встречались, а, верно, встречались мы часто, иначе я не запомнил бы так твердо вон этих бруснично-красных губ, заостренных ушей, кадыка забавного...
С приветливым бормотаньем я пожал его легкую, холодную руку, тронул спинку дряхлого кресла. Он сел, как ворона на пень, и заговорил торопливо:
- Так жутко на улицах. Я и зашел. Зашел проведать тебя. Узнаешь? Мы ведь с тобой, бывало, что ни день резвились вместе, аукались... Там - на родине... Неужто забыл?
Голос его словно ослепил меня, в глазах запестрело, голова закружилась; я вспомнил счастье, гулкое, безмерное, невозвратное счастье...
Далее: http://lib.ru/NABOKOW/nezhit.txt
Я задумчиво пером обводил круглую, дрожащую тень чернильницы. В дальней комнате пробили часы, а мне, мечтателю, померещилось, что кто-то стучится в дверь,- сперва тихохонько, потом все громче; стукнул двенадцать раз подряд и выжидательно замер. - Да, я здесь, войдите,..
Ручка дверная застенчиво скрипнула, склонилось пламя слезящейся свечи, и он бочком вынырнул из прямоугольника мрака - согнутый, серый, запорошенный пыльцою ночи морозной и звездистой... Знал я лицо его - ах, давно знал!
Правый глаз был еще в тени, левый пугливо глядел на меня, продолговатый, дымчато-зеленый; и зрачок рдел, как точка ржавчины... А этот мшисто-серый клок на виске, да бледно-серебристая, едва приметная бровь,- а смешная морщинка у безусого рта,- как это все дразнило, бередило смутно память мою! Я встал - он шагнул вперед.
Худое пальтишко застегнуто было как-то не так - по-женски; в руке он держал шапку - нет, темный, неладный узелок,- шапки-то не было вовсе...
- Да, конечно, я знал его - даже, пожалуй, любил,- только вот никак придумать не мог, где и когда мы встречались, а, верно, встречались мы часто, иначе я не запомнил бы так твердо вон этих бруснично-красных губ, заостренных ушей, кадыка забавного...
С приветливым бормотаньем я пожал его легкую, холодную руку, тронул спинку дряхлого кресла. Он сел, как ворона на пень, и заговорил торопливо:
- Так жутко на улицах. Я и зашел. Зашел проведать тебя. Узнаешь? Мы ведь с тобой, бывало, что ни день резвились вместе, аукались... Там - на родине... Неужто забыл?
Голос его словно ослепил меня, в глазах запестрело, голова закружилась; я вспомнил счастье, гулкое, безмерное, невозвратное счастье...
Далее: http://lib.ru/NABOKOW/nezhit.txt