Л. Улицкая. "Моё настоящее имя"

Большую часть жизни я прожила в мире воинствующих материалистов. Кое-что они созидали, но гораздо больше разрушали. Человек оказался не только врагом дикой природы (...), но он оказался врагом материального мира.
Сегодняшнюю ситуацию я бы обозначила как "борьбу материалистов с материей"
Людмила Улицкая

Последние книги моей любимой писательницы Людмилы Улицкой мне нравятся гораздо меньше, чем те, с которых я начинала: "Медея и ее дети", "Даниэль Штайн - переводчик", "Казус Кукоцкого", "Зеленый шатер", "Люди нашего царя", "Бедные родственники"...
Уже и предыдущая книга мне показалась каким-то конспектом, прощанием. Она была о смерти. Читать ее было тяжело. Хотя и в предыдущих ее книгах всегда в конце кто-то умирал, обязательно кто-то должен был умереть. Но это не давило так, как давит в последних книгах.
Эта книга еще больше о смерти и еще больше конспект.



Она делится на три больших раздела: "Мое настоящее имя", "Сказочное"и "Шестью семь". Пятая часть книги, "Об имени"написан особым приёмом: без знаков препинания, короткими, как в белом стихе, строками, без заглавных букв. Типа - мысль катится сплошным потоком. Читать сложно. Это воспоминания, сумбур нахлынувших воспоминаний, приметы советского быта и клочки человеческих взаимоотношений. Последняя строка (к счастью упорного читателя):
ПРИЁМ НАДОЕЛ. ДАЛЬШЕ ВСЁ ПО ПРАВИЛАМ.
Дальше идёт глава "О теле". Старый человек размышляет о своем теле, о разных его частях. Очень характерно для этого возраста. Когда я думала, что я напишу о прочитанном, пришло в голову такое название: "Книга, которой могло не быть". Или точнее: "Книга, которую можно не читать".
Глава "В сторону любви" - тоже о теле, о некоторых его частях. Подробности, которые в конце ХХ века для бывшего советского читателя были клубничкой, на которую можно было его ловить. А сейчас и в именно таком, в поданном нам виде - стоишь и руками разводишь. К чему? То же и "География детства" - воспоминания об адресах, где жила писательница. Можно не читать. "Лоскуток" - еще зануднее. Это об одежде. И так я терпеть не могу думать об одежде, а тут еще автор пишет, что по одежде может сказать о вновь встреченном человеке почти всё. Может быть, в Москве второй половины ХХ века это было возможно. Отчасти в Ленинграде. Но в других городах - вряд ли. И потом, это интересно писателю. И многим женщинам. И некоторым мужчинам. Но большинству людей разве интересно смотреть, как кто одет?! А в нынешнем веке это вообще имеет мало смысла, все одеты одинаково. В странах Балтии и в Италии - со вкусом. В Израиле без какого бы то ни было понятия о вкусе.
Несколько очерков посвящено интересной теме: людям, о которых никто не помнит. Очень хорошо написано. Интенсивная жизнь - и ноль памяти.
Множество набросков о смерти. Как это будет. Как было бывало. Как это может и не может быть. Смерть как кульминация жизни. Как сон. Рассказы о том, как тяжело болеет один человек, а умирает - внезапно - тот, кто за ним ухаживает. Есть рассказы, больше намёток, которые щедрой рукой высыпает нам писательница, боясь не успеть оформить их в полноценный рассказ, те самые "гранатовые зернышки, которыми так полна жизнь". Или не успеет. Или просто уже не хватит сил. И она сыплет ими, а подхватить каждый может сколько сможет. Сценарист напишет сценарий, а режиссёр поставит по этим наметкам кучу фильмов или новелл. Трудолюбивый писатель напишет целый роман. Простой читатель ужаснется и забудет. Вот оно как в жизни бывает, прямо как в кино! (Один сюжет из набросков, приведенных в книге, я уже читала как рассказ и смотрела как фильм - о двойняшках, не поделивших выгодного жениха.)
И апофеоз книги - несколько историй о конце света. За считанные дни погибает весь мир. Как это будет. Или как это может или не может быть. И лучше, чтобы не было.

Приятного прочтения не могу пожелать при всем эээ... желании.
У кого скорбь - читать нельзя. Кто весел - не стоит. Кому все равно - можно и прочитать.