Нашей поликлинике исполнилось 12 лет. И, как ни странно, некоторые предметы обстановки постепенно стали приходить в негодность. Например, именно в прошлом году один за другим портились стулья для персонала: у одних перестали вращаться колесики, у других оторвались спинки, третьи перестали опускаться и подниматься на нужную высоту.
И наше начальство прислало нам целый набор новехоньких чистеньких стульчиков, изумительно подходящих к дизайну нашей поликлиники и гармонирующих с оставшимися стульями.
Некоторое время они валялись запакованными в коридоре, но однажды старшая ассистентка распаковала их и стала развозить по комнатам, проверяя, где надо заменить, а где нет. Причем она писала на стульях номера кабинетов.
Желая порадовать очень строгую докторшу Р., с которой я обычно работаю, она выделила ей новый стул. Но не проверила, достаточно ли он поднимается вверх.
Оказалось, что не поднимается. И мне пришлось взять старый стул из 4 кабинета, написать на нем сверху жирную цифру 3 (стул стал номером 4/3) и оставить для моей любимой докторши. Она высокого роста, и, если стул не поднимается на нужную высоту, ее коленки оказываются на уровне подбородка и мешают ей копаться в корневых каналах пациентов.
Вскоре выяснилось, что этот стул номер 4/3 - единственный стул в поликлинике, который подходит доктору Р. И если его кто-то перемещал в другой кабинет, то я или другая ассистентка искали его и привозили на место.
Во вторник я простудилась и в среду пришла на работу полубольная. Увидев, что вновь в 3 кабинете стоит стул номер 10, я сказала, что искать наш не смогу - недостаточно хорошо себя чувствую. Врач смирилась, но после третьего пациента у нас был небольшой перерывчик и она попросила меня все же поискать ее стул.
Я обошла все кабинеты, стула 4/3 нигде не было. Я вспомнила, что раз я нашла стул в кабинете старшей ассистентки. Но нет, и там его не было. Случайно заглянув в лабораторию, я увидела наш стул.
Почему единственный стул, годный для работы эндодонта, постоянно оказывается в других местах, и, что особенно обидно, не для работы какого-то другого врача, а просто так, я не понимаю. В лаборатории на нем никто не работает!
Я пришла в ярость и крупными буквами в разных местах стула написала на нем, что он принадлежит доктору Р. и 3-ьему кабинету.
На другой день я получила сообщение от ст. ассистентки: "Что это за наскальные надписи?! Немедленно все сотрите!"
Пребывая на горе Блаженств над Галилейским морем, я спокойно отреагировала на него.
Но приехав домой, я стала размышлять, как стереть несмываемый фломастер и пришла в уныние. Размышляя о превратностях судьбы, я раздражалась все больше и больше, наконец меня стало трясти от гнева, отчаяния и обиды.
Выпив сильное снотворное, я заснула. А наутро попросила уборщицу провести криминальное расследование. Кто постоянно забирает единственный годный доктору Р. стул, отвозит его в лабораторию, а нам подсовывает качающийся стул из 10 кабинета? Пусть он и чистит наш стул номер 4/3 от "наскальных надписей". Наша уборщица очень внимательная и вполне может поймать нарушителя на месте преступления.
И наше начальство прислало нам целый набор новехоньких чистеньких стульчиков, изумительно подходящих к дизайну нашей поликлиники и гармонирующих с оставшимися стульями.
Некоторое время они валялись запакованными в коридоре, но однажды старшая ассистентка распаковала их и стала развозить по комнатам, проверяя, где надо заменить, а где нет. Причем она писала на стульях номера кабинетов.
Желая порадовать очень строгую докторшу Р., с которой я обычно работаю, она выделила ей новый стул. Но не проверила, достаточно ли он поднимается вверх.
Оказалось, что не поднимается. И мне пришлось взять старый стул из 4 кабинета, написать на нем сверху жирную цифру 3 (стул стал номером 4/3) и оставить для моей любимой докторши. Она высокого роста, и, если стул не поднимается на нужную высоту, ее коленки оказываются на уровне подбородка и мешают ей копаться в корневых каналах пациентов.
Вскоре выяснилось, что этот стул номер 4/3 - единственный стул в поликлинике, который подходит доктору Р. И если его кто-то перемещал в другой кабинет, то я или другая ассистентка искали его и привозили на место.
Во вторник я простудилась и в среду пришла на работу полубольная. Увидев, что вновь в 3 кабинете стоит стул номер 10, я сказала, что искать наш не смогу - недостаточно хорошо себя чувствую. Врач смирилась, но после третьего пациента у нас был небольшой перерывчик и она попросила меня все же поискать ее стул.
Я обошла все кабинеты, стула 4/3 нигде не было. Я вспомнила, что раз я нашла стул в кабинете старшей ассистентки. Но нет, и там его не было. Случайно заглянув в лабораторию, я увидела наш стул.
Почему единственный стул, годный для работы эндодонта, постоянно оказывается в других местах, и, что особенно обидно, не для работы какого-то другого врача, а просто так, я не понимаю. В лаборатории на нем никто не работает!
Я пришла в ярость и крупными буквами в разных местах стула написала на нем, что он принадлежит доктору Р. и 3-ьему кабинету.
На другой день я получила сообщение от ст. ассистентки: "Что это за наскальные надписи?! Немедленно все сотрите!"
Пребывая на горе Блаженств над Галилейским морем, я спокойно отреагировала на него.
Но приехав домой, я стала размышлять, как стереть несмываемый фломастер и пришла в уныние. Размышляя о превратностях судьбы, я раздражалась все больше и больше, наконец меня стало трясти от гнева, отчаяния и обиды.
Выпив сильное снотворное, я заснула. А наутро попросила уборщицу провести криминальное расследование. Кто постоянно забирает единственный годный доктору Р. стул, отвозит его в лабораторию, а нам подсовывает качающийся стул из 10 кабинета? Пусть он и чистит наш стул номер 4/3 от "наскальных надписей". Наша уборщица очень внимательная и вполне может поймать нарушителя на месте преступления.