"И хотя война есть дело до того жестокое, что подобает скорее хищным зверям, нежели людям, до того безумное, что поэты считают ее порождением фурий, до того зловредное, что разлагает нравы с быстротою моровой язвы, до того несправедливое, что лучше всего предоставить заботу о ней отъявленным разбойникам, до того нечестивое, что ничего общего не имеет с Христом, — однако они, забывая обо всем на свете, то и дело затевают войны.
Порой увидишь даже дряхлых старцев, одушевленных чисто юношеским пылом, которых никакие расходы не страшат и никакие труды не утомляют, которые, ни минуты не колеблясь, перевернут вверх дном законы, религию, мир и спокойствие и все вообще дела человеческие. И находятся у них ученые льстецы, которые именуют это явное безумие святой ревностью, благочестием и мужеством".
Так Эразм Роттердамский описал нашу глухую жизнь в 1511 году. Мир и тогда сотрясали бессмысленные, кровососущие, захватнические войны: Эразм видел то же, что видим мы; а через сто лет то же видел Шекспир; а через сто лет Стерн; а через сто лет Абовян… Люди по Толстому “нравственно извращенные” делают из этого хитрый вывод: “Что же, так, пожалуй, и следует поступать – раз всегда так поступал человек. Грабить, убивать, выжигать, насиловать. Не мы первые, не мы последние, всегда так было и всегда так будет”.
Однако если и есть у нас с Фёдором сегодня повод для радости, то он заключается в том, что среди вас – наших зрителей, подписчиков, спутников, друзей, единомышленников – рассуждающих так – понурое меньшинство. Да, люди всегда воевали, но люди вообще – по слову знатока наших душ мессера Макиавелли – неблагодарны, непостоянны, лживы, боязливы и алчны. Да, люди всегда воевали, но гуманисты всегда проклинали войну и насилие, расправу и убийство.
“Гуманитарный проект” начала шестнадцатого века, в который по-разному верили Эразм и Мор, Рабле и фон Гуттен, закончился катастрофой, но они встретили её достойно. Мы не знаем, чем закончится оглушительная детонация губительного тупоумия и вражды, современниками которой нам с вами выпало стать, но сегодня мы хотим сказать спасибо каждому, кто встретил её достойно. А еще пожелать нам всем найти в себе силы достойно встретить то, что пока только предстоит.
Порой увидишь даже дряхлых старцев, одушевленных чисто юношеским пылом, которых никакие расходы не страшат и никакие труды не утомляют, которые, ни минуты не колеблясь, перевернут вверх дном законы, религию, мир и спокойствие и все вообще дела человеческие. И находятся у них ученые льстецы, которые именуют это явное безумие святой ревностью, благочестием и мужеством".
Так Эразм Роттердамский описал нашу глухую жизнь в 1511 году. Мир и тогда сотрясали бессмысленные, кровососущие, захватнические войны: Эразм видел то же, что видим мы; а через сто лет то же видел Шекспир; а через сто лет Стерн; а через сто лет Абовян… Люди по Толстому “нравственно извращенные” делают из этого хитрый вывод: “Что же, так, пожалуй, и следует поступать – раз всегда так поступал человек. Грабить, убивать, выжигать, насиловать. Не мы первые, не мы последние, всегда так было и всегда так будет”.
Однако если и есть у нас с Фёдором сегодня повод для радости, то он заключается в том, что среди вас – наших зрителей, подписчиков, спутников, друзей, единомышленников – рассуждающих так – понурое меньшинство. Да, люди всегда воевали, но люди вообще – по слову знатока наших душ мессера Макиавелли – неблагодарны, непостоянны, лживы, боязливы и алчны. Да, люди всегда воевали, но гуманисты всегда проклинали войну и насилие, расправу и убийство.
“Гуманитарный проект” начала шестнадцатого века, в который по-разному верили Эразм и Мор, Рабле и фон Гуттен, закончился катастрофой, но они встретили её достойно. Мы не знаем, чем закончится оглушительная детонация губительного тупоумия и вражды, современниками которой нам с вами выпало стать, но сегодня мы хотим сказать спасибо каждому, кто встретил её достойно. А еще пожелать нам всем найти в себе силы достойно встретить то, что пока только предстоит.