Утро пятницы началось для меня с улыбки счастья. Я открыла пришедшее мне накануне новое видео Армена Захаряна о значении слова soldi в итальянском языке в связи с проклинающей войну фразой из "Декамерона". Позавтракав под это видео и наполняясь блаженством от литературоведческих и лингвистических изысканий неотразимого Армена, я поехала в Тель Авивский университет на лекцию Романа Григорьева "Франс Халс".
О профессионализме этого петербургского искусствоведа и о его манере читать лекции вы можете судить хотя бы по видео "Рембрандт: покушение, трибунал и банкротство":
Мы с лектором ехали в одном автобусе, но я заметила это только тогда, когда мы вышли из него и направились к музею. Я сообщила Роману Геннадьевичу, что всегда с удовольствием хожу на его лекции, некоторые из них посмотрела в Ютубе, а накануне послушала видео о Халсе Сергея Никольского. "Он, небось, разоблачал его?" - спросил Р.Григорьев. - "Тогда я не буду".
Действительно, хотя я в Эрмитаже любовалась портретами Халса, после видео Никольского у меня осталось гнетущее впечатление о художнике: он-де писал все портреты в одном и том же ракурсе, в одной и той же манере, в одной и той же цветовой гамме, наштамповал их намеренное количество (даже Сеймур Слайв и Клаус Гримм не могут точно атрибутировать их, расходясь в количестве на сотню холстов), а в его групповых портретах нет никакого движения, никакого разнообразия... При этом С.Никольский отмечает новаторство Халса в свободе кисти, отсутствии приглаженности, подчеркивает, что его копировали многие, очень многие мастера в XVIII, XIX, XX и XXI веке, из чего он делает вывод, мол, "Халс - это художник для художников".
Роман Григорьев открыл своим слушателям совершенно иную картину.
![]()
Франс Халс. До 1935 года эту картину считали автопортретом. Лучшая из 15 копий утраченного ныне автопортрета мастера. Художественный музей Индианаполиса.
Поскольку людям свойственно составлять рейтинги и выстраивать даже художников по рангам, сказал Роман Григорьев, то скажу вам, что Франс Халс считается третьим по величине голландским живописцем после Рембрандта и Вермеера. Родился он примерно в 1582 году в Антверпене, в семье фламандского торговца тканями Франхойса Франса, но в двухлетнем возрасте семья перебирается в город Харлем, где Халс прожил до самой смерти в 1666 году.
![]()
Харлем. Рыночная площадь
Это был живописец-домосед. "То, что мы знаем о степени его художественной мобильности, просто анекдотично: три месяца в Антверпене, в молодости, - и всё! Если верить источникам, его главный маршрут был из дома в кабачок и обратно"и рассказал байку о том, как ученики проводили его домой, положили его на кровать и начали ее поднимать, да так, что захмелевший учитель подумал, что возносится в небеса и вскоре предстанет перед Всевышним.
В Харлеме молодой Халс мог учиться у художника-маньериста Корнелиса Харлемского (1562-1638). Григорьев показал несколько работ Корнелиса: Автопортрет, "Избиение младенцев в Вифлееме"и "Монаха, ласкающего бегинку". Они находятся в музее Франса Халса...
![]()
![]()
![]()
Эта антикатолическая живописная сатира написана в 1591 году по заказу муниципалитета города Харлема. Источник, где утверждается, что этот монах просто тестирует монашку на беременность, но вместо молока у нее из груди прыскает вверх вино, и будто бы поэтому картина вовсе не сатирическая, а свидетельствует о чуде, не показался мне убедительным. И лектор об этом не упоминал.
Корнелис мог обучить Халса ремеслу, но в творческом отношении мало повлиял на него. В числе других учителей Халса числится и Карел ван Мандер, писатель-историограф и живописец из Западной Фландрии, автор знаменитой «Книги о художниках», лектор назвал его "северным Вазари". В его живописном наследии доминируют многофигурные композиции, что мало характерно для Халса.
По неизвестной причине Франс Халс очень поздно вступил в Гильдию Святого Луки, то есть профсоюз художников, только в 1610 году, когда ему было уже 28 лет; обычно это происходило в возрасте 16-20 лет. Вступление в Гильдию давало право подписывать картины своим именем, держать мастерскую и учеников. Халс по вступлении в Гильдию получил хорошо оплачиваемую должность реставратора при горсовете. В 1644 он стал Президентом этой Гильдии. У него было право не только реставрировать старые картины, но и оценивать новые (для арт-дилеров и крупных покупателей). С 1612 по 1624 год Халс служил в местном стрелковом ополчении. В 1616 году художник вступает также в "риторическую палату" (литературное общество) "Побеги виноградной лозы", что добавляет ему веса в обществе.
Халс был женат дважды и имел 10 детей. Содержать такую большую семью было непросто, даже несмотря на успех у публики и постоянные хорошо оплачиваемые заказы. Расходов было больше, чем доходов. Поэтому - особенно в старости - ему делались всяческие поблажки со стороны общественных организаций: в 1661 году его освободили от членских взносов в Гильдию художников, с 1662 года он получал ежегодное содержание от горсовета Харлема, 150, позже - 200 гульденов в год, его освободили от арендной платы и выдали три воза торфа - исключительная пенсия в то время.
За всю жизнь Халс написал, по мнению Сеймура Слайва, 222 полотна. И ни одного рисунка.
Одна из первых работ Франса Халса - портрет католического проповедника Якоба Заффиуса, 1611 год.
![]()
Редкий случай в истории голландского искусства - на первой известной нам картине мастера мы можем различить черты его индивидуальной стилистики, хотя оснований для них нет ни в одной работе тех, кого можно было бы считать его предшественниками. Усы щеточкой (вернее, как синтетическая швабра), меховая оторочка пальто написана широким мазком, фон и остальная одежда - только намеком. Выражение лица многозначное, но доброжелательным, приятным или довольным назвать его нельзя. Усмешечка кривая... В то же время этот портрет - чистая политика: в начале карьеры, в 1611 году написать в Республике Соединенных Провинций католического священника это все равно как сейчас в России написать и выставить в публичном пространстве портрет иностранного агента.
Затем лектор остановился на картине Халса "Празднование Масленицы".
![]()
В традиционный период расслабления и обжорства перед постом и самодисциплиной Великого поста устраивались театральные представления. Стандартные персонажи из них - Hans Worst, то есть "Ванька Колбаскин", и Peeckelhaering, "Селёдкин,"и изображены в этой жанровой сценке. У "Колбаскина"будто бы со шляпы свисает колбаса и свиная ножка, а "Селедкин"будто бы украшен гирляндой соленой рыбы и яиц. Лично я вижу тут только колбасу и вилки-ложки, втыкнутые в шляпы. Селедки тоже вижу, но непонятно, откуда они свисают. В любом случае, это аллегория обжорства. И распутства. В натюрморте целый набор фаллических символов.
Персонажи тесно обступили богато одетую в красное платье, с красным ожерельем и красными браслетами краснощекую девушку, которая на самом деле юноша: женщинам запрещалось участвовать в театральных представлениях. Маленькие руки - единственная деталь в пользу девушки, но руки и у женщин тогда были крупные. Одежда выписана изумительно.
Композиция картины выдает знакомство с жанровыми картинами Йорданса. Эта картина использовалась неоднократно у последователей Франса Халса: у Дирка Халса и анонимного мастера. Роман Григорьев показал нам ее варианты.
Селедка фигурирует не только в жанровых сценах или натюрмортах, сказал Григорьев. Вот селедка на портрете Питера ван дер Морсха (1616), члена риторической палаты Лейдена (заказчик из другого города, то есть Халс уже известен).
![]()
Здесь селёдка символизирует не обжорство, а острый язык заказчика портрета. Выражение "оделить копченой селедкой"означало съязвить, остро выражаться. Видимо, портретируемый не возражал против такого атрибута на картине. Питер Корнелис ван дер Морш (Морсх) служил мелким чиновником в городском правительстве и играл шута в спектаклях Лейденской палаты риторики "De Witte Accoleijen" ("Белые коломбины"). Из книги стихов самого Ван дер Морша известно, что он "раздавал копченую селедку"— жаргонное выражение, обозначающее унижение людей резкими замечаниями, - пишет аноним в Дзене.
1616 год - начало успеха художника. Ему заказывают групповой портрет "Банкет офицеров роты Св. Георгия", 175х324 см.
![]()
Этот огромный холст — первое монументальное произведение голландской живописи XVII века. Всего за несколько лет до того было заключено перемирие с испанцами, была признана фактическая независимость страны. Новаторством в такого рода портретах стало взаимодействие персонажей. Они не смотрят фронтально все одинаково на зрителя, а общаются между собой, и каждый наделен не только внешним сходством, но и характерными чертами, у каждого свое выражение лица. Именно в индивидуальности изображаемых людей, в их, по возможности, непосредственных, естественных позах и в органичном сочетании персонажей на групповом портрете Франс Халс достиг небывалого мастерства. Несколько непараллельных диагоналей на картине придают ей ощущение движения. Персонажи скомпонованы тройками. Два персонажа из центральных двух троек взаимодействуют, разговаривают друг с другом (с закрытыми ртами, как того требовали правила изображения людей). Такое драматическое взаимодействие фигур было новаторством Франса Халса. Картина пышет энергией. Энергией зрелых, знающих себе цену, состоявшихся мужчин, любящих жизнь и готовых за нее постоять, энергией солидарности и полноты жизни.
Не только портреты, но и жанровые сценки составляют наследие Халса. "Портрет молодого человека с куртизанкой в таверне" (1623) написана на популярный в те времена сюжет - историю Блудного сына. Тема молодежи, безудержно тратящей деньги на мирские удовольствия, была очень актуальна в то время в Харлеме, в котором жило много семей переселенцев с южной части Нидерландов, находящейся долгое время под гнетом католической Испании. Как и многие голландские художники, изображавшие разгульных молодых людей, напоминающих Блудного сына, Халс совсем не хотел проиллюстрировать библейский сюжет. Он скорей обратился к современному сюжету. Например, рассказанному в голландской пьесе Виллема Диркса Хоофта, опубликованной в 1630 году и носящей красноречивое название "Heden-daeghsche verlooren soon" (Современный блудный сын). На её титульном листе изображен денди, размахивающий бокалом вина над головой, в то время как проститутка гладит его по подбородку, а сводня крадет кошелек. На гравюре Гиллиса ван Брина по картине Ван Мандера (1597) изображено похожее трио в таверне с парой собак, прыгающих за угощением в руке хозяина, а внизу гравюры надпись на итальянском и голландском языках: "Собачьи ласки, любовь шлюх, гостеприимство владельцев гостиниц, - все это не обходится даром".
![]()
Роман Григорьев обратил наше внимание на несколько деталей. Во-первых, он показал нам несколько красивых бокалов разной формы, один из них держит в руке Молодой человек, называемый также кавалером Рампом (а вся картина - "Кавалер Рамп и его возлюбленная"). Во-вторых, он сказал, что, согласно изобразительному этикету того времени, нельзя было писать на картинах открытые рты, тем более - зубы (как и волосы обнаженной натуры в интимных местах). Зубы и открытые рты могли быть на картинах только у отрицательных персонажей - дьявола, потусторонних сил и тому подобных. Халс нарушает это правило неоднократно. Здесь вполне себе земной юноша с тщательно прорисованными зубами. В-третьих, перо на шляпе символизировало мужскую потенцию.
В-четвертых, юноша смотрит не на зрителя и не на спутницу, а вовне пространства, что также было необычно.
В-пятых, пространство за фигурами пары довольно подробно прорисовано: тут и пейзаж на стене, и подвешенные к потолку окорока, и бутыли, и огарок свечи. Хороши также и детали костюма, и морда собаки, красиво написана рука молодого человека (а женская - не очень, наспех). В-шестых, лектор отметил перекличку картины Халса с "Саскией на коленях"Рембрандта (1635), которая на самом деле официально называется "Блудный сын в таверне":
![]()
![]()
Наконец, в-седьмых, сцена изображена Халсом поистине гениально. Впечатление такое, что мы внезапно открыли дверь и увидели счастливую пару, упоенную вином и любовью, в миг их восторга, который передается и нам. Непосредственность, бурлящее, переливающееся через край веселье, жизнелюбие буквально лучится с изображения.
Искусствовед показал нам "Мальчика с лютней" (около 1625, ММА) из, возможно, серии "Пять чувств".
![]()
"Улыбающегося кавалера в возрасте 26 лет (Тиллеман Роостерман?)", 1624, Лондон
![]()
Наше внимание недолго концентрируется на лице кавалера. Взгляд сразу же соскальзывает на фантастически красивый костюм. Изысканное кружево воротника и манжет, снежная белизна роскошной рубахи, проглядывающей в разрезах камзола, достойны более детального разглядывания. Наконец, сложнейшая эмблематика вышивки со стрелами, сердцами, кадуцеем, рогами изобилия – просто пиршество для глаз. Кстати, современные исследователи считают, что символический намек на боли и удовольствия от любви говорит о том, что перед нами портрет жениха, - пишет![]()
cicerone2007.
Другой исследователь по поводу этого полотна отмечает: Мужчина с картины, известной с 1888 года под названием "Смеющийся кавалер"не является ни кавалером, ни тем более смеющимся.
С картины на нас смотрит богатый модный джентльмен, чья сдержанная улыбка является такой же формой самопрезентации, как и символическая вышивка на его куртке, или позолоченная рукоять его меча, или положение его левой руки — поза, недавно получившая название "the Renaissance elbow / локоть эпохи Возрождения". Костюм и меч (с позолоченным навершием) показывают нам богатого и образованного джентльмена, а не "кавалера"или любого другого военного.
и парные портреты.
![]()
![]()
Jacob Pietersz Olycan and Aletta Hanemans, bride of Jacob Olycan, 1625, Гаага
![]()
![]()
Paulus_Beresteyn and Catharina Both van der Eem, bride of Paulus Beresteyn, 1629, Louvre.
Поставив кряду четыре женских портрета, лектор обратил наше внимание на то, на что обращали внимание голландские живописцы XVII века. Они подчеркивали не лицо, не грудь,не ножки,а лоно женщины.
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
Искусствовед остановился на портрете Виллема ван Хентхёйзена, 1625. Поскольку он нарисован лицом влево, делаем вывод, что это не свадебный портрет, поскольку в свадебных портретах Халс всегда размещал женщину справа лицом влево. Хентхёйзен, владелец пивоварни в Харлеме (или богатый торговец текстилем, коллекционер и филантроп), никогда не был женат, умер холостяком, был обручен с сестрой друга Халса, которая умерла до свадьбы.
![]()
О шпаге - Виллем никогда не состоял в стрелковых отрядах городской милиции... Картина долго называлась "Мушкетер", так как в пору коллекционирования Халса, в середине Х1Х века, был страшно популярен роман Дюма "Три мушкетера". Крупные портреты в полный рост — исключительный случай в северных Нидерландах, и это единственный известный пример у Халса. Великолепный меч и обстановка (воображаемое загородное поместье) показывают, что Ван Хейтхейссен стремился к росту своего положения.
Картину эту спародировал современный американский художник Kehinde Wiley, написавший автопортрет в позе Виллема ван Хентхёйзена. Он довольно известный художник, ему заказал свой портрет Барак Обама.
![]()
Интересно, что в 1634 году Халс пишет еще один портрет Виллема ван Хентхёйзена. Здесь мы видим совершенно иное настроение. Если в ранней картине персонаж выражает уверенность в себе своей позой, и еще и упирается посохом в землю, то тут он попросту висит в воздухе. Стул под ним согласно законам физики должен перевернуться. Несмотря на это, психологическая устойчивость героя так велика, что мы это даже не сразу замечаем. Спустя 20 лет художник повторил картину.
![]()
Лектор показал также несколько тронье, про каждого из которых можно долго рассказывать.
![]()
![]()
![]()
"Маринованная селёдка", масленичный персонаж. "Мулат" (на самом деле шея белая, так что тоже просто комик, шут). "Юноша с черепом".
"Цыганку"Халса Роман Григорьев поставил в один ряд с "Девушкой в жемчужной сережке"Вермеера.
![]()
Если не знать, что эта картина написана в 1630 году, можно счесть ее за произведение, вышедшее из-под пера импрессионистов или постимпрессионистов. Свободные, как бы отдельные, слегка размытые мазки, мягкие, серебристые тона, лучи света, нежно скользящие по ее лицу и всему контуру – все это как будто не из XVII, а из конца Х1Х века. Это не просто гениальный портрет девушки с лукавой улыбкой, свободной и раскрепощенной, живой и себе на уме, но новое слово в живописи, которое отзовется лишь спустя 250 лет.
Затем Роман Григорьев рассказал об иконографических коннотациях берета с пером. Показал, насколько различны две картины с черепом. Общее - только мотив черепа и разворот фигуры вправо, остальное - разное: жанры, концепция освещения, система условностей, язык тела изображенных.
![]()
![]()
Некоторое внимание уделил докладчик детским портретам Халса. Так как это был художник, работавший неимоверно быстро, детские портреты его неповторимы - опять же, своей непосредственностью, заразительностью, жизнелюбием, живым дыханием.
![]()
Поющий мальчик с флейтой
![]()
Поющие мальчики с лютней и нотами
![]()
Смеющийся мальчик
![]()
Мальчик-рыбак
Закончил лекцию Григорьев картиной "Малле Баббе", 1633-1635. Здесь снова видим индивидуальный, халсовский подход к стилистике наложения краски и к понятию законченности. Напомню, что в те времена чем дольше художник работал над картиной, тем больше она ценилась на рынке. Все должно было быть прилизано, отделано с ювелирной точностью, прорисовано и т.д. Халс же работал быстро и одним мазком достигал небывалых до тех времен вершин психологизма и выразительности.
![]()
Искусствовед рассказал нам, что по обычаям тех мест и тех времен, за пределами городской крепостной стены строили здание для тех, кто не успел до захода солнца вернуться или прибыть в город. Опоздал - переночуй за пределами города. В этом здании также держали городских сумасшедших. Служительницей, охранницей такого дома, бывшего и гостиницей, и таверной, и приютом для умалишенных, и была Малле Баббе, Барбара Клаас.
По обнаруженным документам известно, что эта женщина в действительности жила в Харлеме. Барбару Клаас называли в Харлеме ведьмой и считали колдуньей. Что же, судя по портрету, она вполне оправдывала такое прозвище.
Сова, сидящая на ее плече, и жбанчик с вином в руке придают ей вид этакого морского пирата, не боящегося ничего на свете. Перед зрителем полностью раскрывается характер хозяйки заведения - колючий, бесшабашный, своенравный, но удивительным образом притягательный и даже покоряющий своей силой и необычностью.
С хитрецой взгляд, большой рот растянут в пугающем оскале. Прибавить к этому демонический смех – хриплый и зловещий, которым она обладала и вот «харлемская ведьма» во всей своей красе.
Черты лица совсем не женственны. Малле Баббе легче представить компаньонкой и собутыльником в компании посетителей ее заведения, чем в роли хранительницы домашнего очага, - коей, добавим, она и не была.
На этом докладчик закончил свою лекцию, прочитанную живым, ярким языком, с юмором и профессионализмом. Я же позволю себе подытожить впечатление от живописи великого голландского мастера цитатой из текста Алины Алексеевой-Маркезин.
Хальс не только реформировал единичный заказной и групповой портреты, но явился создателем портрета, граничащего с бытовым жанром.
Портреты Хальса разнообразны по темам и образам. Но портретируемых объединяют общие черты: цельность натуры, жизнелюбие. Хальс — живописец смеха, веселой заразительной улыбки. Искрящимся весельем оживляет художник лица представителей простонародья, посетителей кабачков, уличных мальчишек. Его персонажи не замыкаются в себе, они обращают взгляды и жесты к зрителю. Он изображал своих героев без прикрас, с их бесцеремонными нравами, могучим жизнелюбием. Художник расширил рамки портрета введением сюжетных элементов, запечатлевая портретируемых в действии, в конкретной жизненной ситуации, акцентируя мимику, жест, позу, мгновенно и точно схваченные.
О профессионализме этого петербургского искусствоведа и о его манере читать лекции вы можете судить хотя бы по видео "Рембрандт: покушение, трибунал и банкротство":
Мы с лектором ехали в одном автобусе, но я заметила это только тогда, когда мы вышли из него и направились к музею. Я сообщила Роману Геннадьевичу, что всегда с удовольствием хожу на его лекции, некоторые из них посмотрела в Ютубе, а накануне послушала видео о Халсе Сергея Никольского. "Он, небось, разоблачал его?" - спросил Р.Григорьев. - "Тогда я не буду".
Действительно, хотя я в Эрмитаже любовалась портретами Халса, после видео Никольского у меня осталось гнетущее впечатление о художнике: он-де писал все портреты в одном и том же ракурсе, в одной и той же манере, в одной и той же цветовой гамме, наштамповал их намеренное количество (даже Сеймур Слайв и Клаус Гримм не могут точно атрибутировать их, расходясь в количестве на сотню холстов), а в его групповых портретах нет никакого движения, никакого разнообразия... При этом С.Никольский отмечает новаторство Халса в свободе кисти, отсутствии приглаженности, подчеркивает, что его копировали многие, очень многие мастера в XVIII, XIX, XX и XXI веке, из чего он делает вывод, мол, "Халс - это художник для художников".
Роман Григорьев открыл своим слушателям совершенно иную картину.
Франс Халс. До 1935 года эту картину считали автопортретом. Лучшая из 15 копий утраченного ныне автопортрета мастера. Художественный музей Индианаполиса.
Поскольку людям свойственно составлять рейтинги и выстраивать даже художников по рангам, сказал Роман Григорьев, то скажу вам, что Франс Халс считается третьим по величине голландским живописцем после Рембрандта и Вермеера. Родился он примерно в 1582 году в Антверпене, в семье фламандского торговца тканями Франхойса Франса, но в двухлетнем возрасте семья перебирается в город Харлем, где Халс прожил до самой смерти в 1666 году.
Харлем. Рыночная площадь
Это был живописец-домосед. "То, что мы знаем о степени его художественной мобильности, просто анекдотично: три месяца в Антверпене, в молодости, - и всё! Если верить источникам, его главный маршрут был из дома в кабачок и обратно"и рассказал байку о том, как ученики проводили его домой, положили его на кровать и начали ее поднимать, да так, что захмелевший учитель подумал, что возносится в небеса и вскоре предстанет перед Всевышним.
В Харлеме молодой Халс мог учиться у художника-маньериста Корнелиса Харлемского (1562-1638). Григорьев показал несколько работ Корнелиса: Автопортрет, "Избиение младенцев в Вифлееме"и "Монаха, ласкающего бегинку". Они находятся в музее Франса Халса...
Эта антикатолическая живописная сатира написана в 1591 году по заказу муниципалитета города Харлема. Источник, где утверждается, что этот монах просто тестирует монашку на беременность, но вместо молока у нее из груди прыскает вверх вино, и будто бы поэтому картина вовсе не сатирическая, а свидетельствует о чуде, не показался мне убедительным. И лектор об этом не упоминал.
Корнелис мог обучить Халса ремеслу, но в творческом отношении мало повлиял на него. В числе других учителей Халса числится и Карел ван Мандер, писатель-историограф и живописец из Западной Фландрии, автор знаменитой «Книги о художниках», лектор назвал его "северным Вазари". В его живописном наследии доминируют многофигурные композиции, что мало характерно для Халса.
По неизвестной причине Франс Халс очень поздно вступил в Гильдию Святого Луки, то есть профсоюз художников, только в 1610 году, когда ему было уже 28 лет; обычно это происходило в возрасте 16-20 лет. Вступление в Гильдию давало право подписывать картины своим именем, держать мастерскую и учеников. Халс по вступлении в Гильдию получил хорошо оплачиваемую должность реставратора при горсовете. В 1644 он стал Президентом этой Гильдии. У него было право не только реставрировать старые картины, но и оценивать новые (для арт-дилеров и крупных покупателей). С 1612 по 1624 год Халс служил в местном стрелковом ополчении. В 1616 году художник вступает также в "риторическую палату" (литературное общество) "Побеги виноградной лозы", что добавляет ему веса в обществе.
Халс был женат дважды и имел 10 детей. Содержать такую большую семью было непросто, даже несмотря на успех у публики и постоянные хорошо оплачиваемые заказы. Расходов было больше, чем доходов. Поэтому - особенно в старости - ему делались всяческие поблажки со стороны общественных организаций: в 1661 году его освободили от членских взносов в Гильдию художников, с 1662 года он получал ежегодное содержание от горсовета Харлема, 150, позже - 200 гульденов в год, его освободили от арендной платы и выдали три воза торфа - исключительная пенсия в то время.
За всю жизнь Халс написал, по мнению Сеймура Слайва, 222 полотна. И ни одного рисунка.
Одна из первых работ Франса Халса - портрет католического проповедника Якоба Заффиуса, 1611 год.
Редкий случай в истории голландского искусства - на первой известной нам картине мастера мы можем различить черты его индивидуальной стилистики, хотя оснований для них нет ни в одной работе тех, кого можно было бы считать его предшественниками. Усы щеточкой (вернее, как синтетическая швабра), меховая оторочка пальто написана широким мазком, фон и остальная одежда - только намеком. Выражение лица многозначное, но доброжелательным, приятным или довольным назвать его нельзя. Усмешечка кривая... В то же время этот портрет - чистая политика: в начале карьеры, в 1611 году написать в Республике Соединенных Провинций католического священника это все равно как сейчас в России написать и выставить в публичном пространстве портрет иностранного агента.
Затем лектор остановился на картине Халса "Празднование Масленицы".
В традиционный период расслабления и обжорства перед постом и самодисциплиной Великого поста устраивались театральные представления. Стандартные персонажи из них - Hans Worst, то есть "Ванька Колбаскин", и Peeckelhaering, "Селёдкин,"и изображены в этой жанровой сценке. У "Колбаскина"будто бы со шляпы свисает колбаса и свиная ножка, а "Селедкин"будто бы украшен гирляндой соленой рыбы и яиц. Лично я вижу тут только колбасу и вилки-ложки, втыкнутые в шляпы. Селедки тоже вижу, но непонятно, откуда они свисают. В любом случае, это аллегория обжорства. И распутства. В натюрморте целый набор фаллических символов.
Персонажи тесно обступили богато одетую в красное платье, с красным ожерельем и красными браслетами краснощекую девушку, которая на самом деле юноша: женщинам запрещалось участвовать в театральных представлениях. Маленькие руки - единственная деталь в пользу девушки, но руки и у женщин тогда были крупные. Одежда выписана изумительно.
Композиция картины выдает знакомство с жанровыми картинами Йорданса. Эта картина использовалась неоднократно у последователей Франса Халса: у Дирка Халса и анонимного мастера. Роман Григорьев показал нам ее варианты.
Селедка фигурирует не только в жанровых сценах или натюрмортах, сказал Григорьев. Вот селедка на портрете Питера ван дер Морсха (1616), члена риторической палаты Лейдена (заказчик из другого города, то есть Халс уже известен).
Здесь селёдка символизирует не обжорство, а острый язык заказчика портрета. Выражение "оделить копченой селедкой"означало съязвить, остро выражаться. Видимо, портретируемый не возражал против такого атрибута на картине. Питер Корнелис ван дер Морш (Морсх) служил мелким чиновником в городском правительстве и играл шута в спектаклях Лейденской палаты риторики "De Witte Accoleijen" ("Белые коломбины"). Из книги стихов самого Ван дер Морша известно, что он "раздавал копченую селедку"— жаргонное выражение, обозначающее унижение людей резкими замечаниями, - пишет аноним в Дзене.
1616 год - начало успеха художника. Ему заказывают групповой портрет "Банкет офицеров роты Св. Георгия", 175х324 см.
Этот огромный холст — первое монументальное произведение голландской живописи XVII века. Всего за несколько лет до того было заключено перемирие с испанцами, была признана фактическая независимость страны. Новаторством в такого рода портретах стало взаимодействие персонажей. Они не смотрят фронтально все одинаково на зрителя, а общаются между собой, и каждый наделен не только внешним сходством, но и характерными чертами, у каждого свое выражение лица. Именно в индивидуальности изображаемых людей, в их, по возможности, непосредственных, естественных позах и в органичном сочетании персонажей на групповом портрете Франс Халс достиг небывалого мастерства. Несколько непараллельных диагоналей на картине придают ей ощущение движения. Персонажи скомпонованы тройками. Два персонажа из центральных двух троек взаимодействуют, разговаривают друг с другом (с закрытыми ртами, как того требовали правила изображения людей). Такое драматическое взаимодействие фигур было новаторством Франса Халса. Картина пышет энергией. Энергией зрелых, знающих себе цену, состоявшихся мужчин, любящих жизнь и готовых за нее постоять, энергией солидарности и полноты жизни.
Не только портреты, но и жанровые сценки составляют наследие Халса. "Портрет молодого человека с куртизанкой в таверне" (1623) написана на популярный в те времена сюжет - историю Блудного сына. Тема молодежи, безудержно тратящей деньги на мирские удовольствия, была очень актуальна в то время в Харлеме, в котором жило много семей переселенцев с южной части Нидерландов, находящейся долгое время под гнетом католической Испании. Как и многие голландские художники, изображавшие разгульных молодых людей, напоминающих Блудного сына, Халс совсем не хотел проиллюстрировать библейский сюжет. Он скорей обратился к современному сюжету. Например, рассказанному в голландской пьесе Виллема Диркса Хоофта, опубликованной в 1630 году и носящей красноречивое название "Heden-daeghsche verlooren soon" (Современный блудный сын). На её титульном листе изображен денди, размахивающий бокалом вина над головой, в то время как проститутка гладит его по подбородку, а сводня крадет кошелек. На гравюре Гиллиса ван Брина по картине Ван Мандера (1597) изображено похожее трио в таверне с парой собак, прыгающих за угощением в руке хозяина, а внизу гравюры надпись на итальянском и голландском языках: "Собачьи ласки, любовь шлюх, гостеприимство владельцев гостиниц, - все это не обходится даром".
Роман Григорьев обратил наше внимание на несколько деталей. Во-первых, он показал нам несколько красивых бокалов разной формы, один из них держит в руке Молодой человек, называемый также кавалером Рампом (а вся картина - "Кавалер Рамп и его возлюбленная"). Во-вторых, он сказал, что, согласно изобразительному этикету того времени, нельзя было писать на картинах открытые рты, тем более - зубы (как и волосы обнаженной натуры в интимных местах). Зубы и открытые рты могли быть на картинах только у отрицательных персонажей - дьявола, потусторонних сил и тому подобных. Халс нарушает это правило неоднократно. Здесь вполне себе земной юноша с тщательно прорисованными зубами. В-третьих, перо на шляпе символизировало мужскую потенцию.
В-четвертых, юноша смотрит не на зрителя и не на спутницу, а вовне пространства, что также было необычно.
В-пятых, пространство за фигурами пары довольно подробно прорисовано: тут и пейзаж на стене, и подвешенные к потолку окорока, и бутыли, и огарок свечи. Хороши также и детали костюма, и морда собаки, красиво написана рука молодого человека (а женская - не очень, наспех). В-шестых, лектор отметил перекличку картины Халса с "Саскией на коленях"Рембрандта (1635), которая на самом деле официально называется "Блудный сын в таверне":
Наконец, в-седьмых, сцена изображена Халсом поистине гениально. Впечатление такое, что мы внезапно открыли дверь и увидели счастливую пару, упоенную вином и любовью, в миг их восторга, который передается и нам. Непосредственность, бурлящее, переливающееся через край веселье, жизнелюбие буквально лучится с изображения.
Искусствовед показал нам "Мальчика с лютней" (около 1625, ММА) из, возможно, серии "Пять чувств".
"Улыбающегося кавалера в возрасте 26 лет (Тиллеман Роостерман?)", 1624, Лондон
Наше внимание недолго концентрируется на лице кавалера. Взгляд сразу же соскальзывает на фантастически красивый костюм. Изысканное кружево воротника и манжет, снежная белизна роскошной рубахи, проглядывающей в разрезах камзола, достойны более детального разглядывания. Наконец, сложнейшая эмблематика вышивки со стрелами, сердцами, кадуцеем, рогами изобилия – просто пиршество для глаз. Кстати, современные исследователи считают, что символический намек на боли и удовольствия от любви говорит о том, что перед нами портрет жениха, - пишет
cicerone2007.Другой исследователь по поводу этого полотна отмечает: Мужчина с картины, известной с 1888 года под названием "Смеющийся кавалер"не является ни кавалером, ни тем более смеющимся.
С картины на нас смотрит богатый модный джентльмен, чья сдержанная улыбка является такой же формой самопрезентации, как и символическая вышивка на его куртке, или позолоченная рукоять его меча, или положение его левой руки — поза, недавно получившая название "the Renaissance elbow / локоть эпохи Возрождения". Костюм и меч (с позолоченным навершием) показывают нам богатого и образованного джентльмена, а не "кавалера"или любого другого военного.
и парные портреты.
Jacob Pietersz Olycan and Aletta Hanemans, bride of Jacob Olycan, 1625, Гаага
Paulus_Beresteyn and Catharina Both van der Eem, bride of Paulus Beresteyn, 1629, Louvre.
Поставив кряду четыре женских портрета, лектор обратил наше внимание на то, на что обращали внимание голландские живописцы XVII века. Они подчеркивали не лицо, не грудь,
Искусствовед остановился на портрете Виллема ван Хентхёйзена, 1625. Поскольку он нарисован лицом влево, делаем вывод, что это не свадебный портрет, поскольку в свадебных портретах Халс всегда размещал женщину справа лицом влево. Хентхёйзен, владелец пивоварни в Харлеме (или богатый торговец текстилем, коллекционер и филантроп), никогда не был женат, умер холостяком, был обручен с сестрой друга Халса, которая умерла до свадьбы.
О шпаге - Виллем никогда не состоял в стрелковых отрядах городской милиции... Картина долго называлась "Мушкетер", так как в пору коллекционирования Халса, в середине Х1Х века, был страшно популярен роман Дюма "Три мушкетера". Крупные портреты в полный рост — исключительный случай в северных Нидерландах, и это единственный известный пример у Халса. Великолепный меч и обстановка (воображаемое загородное поместье) показывают, что Ван Хейтхейссен стремился к росту своего положения.
Картину эту спародировал современный американский художник Kehinde Wiley, написавший автопортрет в позе Виллема ван Хентхёйзена. Он довольно известный художник, ему заказал свой портрет Барак Обама.
Интересно, что в 1634 году Халс пишет еще один портрет Виллема ван Хентхёйзена. Здесь мы видим совершенно иное настроение. Если в ранней картине персонаж выражает уверенность в себе своей позой, и еще и упирается посохом в землю, то тут он попросту висит в воздухе. Стул под ним согласно законам физики должен перевернуться. Несмотря на это, психологическая устойчивость героя так велика, что мы это даже не сразу замечаем. Спустя 20 лет художник повторил картину.
Лектор показал также несколько тронье, про каждого из которых можно долго рассказывать.
"Маринованная селёдка", масленичный персонаж. "Мулат" (на самом деле шея белая, так что тоже просто комик, шут). "Юноша с черепом".
"Цыганку"Халса Роман Григорьев поставил в один ряд с "Девушкой в жемчужной сережке"Вермеера.
Если не знать, что эта картина написана в 1630 году, можно счесть ее за произведение, вышедшее из-под пера импрессионистов или постимпрессионистов. Свободные, как бы отдельные, слегка размытые мазки, мягкие, серебристые тона, лучи света, нежно скользящие по ее лицу и всему контуру – все это как будто не из XVII, а из конца Х1Х века. Это не просто гениальный портрет девушки с лукавой улыбкой, свободной и раскрепощенной, живой и себе на уме, но новое слово в живописи, которое отзовется лишь спустя 250 лет.
Затем Роман Григорьев рассказал об иконографических коннотациях берета с пером. Показал, насколько различны две картины с черепом. Общее - только мотив черепа и разворот фигуры вправо, остальное - разное: жанры, концепция освещения, система условностей, язык тела изображенных.
Некоторое внимание уделил докладчик детским портретам Халса. Так как это был художник, работавший неимоверно быстро, детские портреты его неповторимы - опять же, своей непосредственностью, заразительностью, жизнелюбием, живым дыханием.
Поющий мальчик с флейтой
Поющие мальчики с лютней и нотами
Смеющийся мальчик
Мальчик-рыбак
Закончил лекцию Григорьев картиной "Малле Баббе", 1633-1635. Здесь снова видим индивидуальный, халсовский подход к стилистике наложения краски и к понятию законченности. Напомню, что в те времена чем дольше художник работал над картиной, тем больше она ценилась на рынке. Все должно было быть прилизано, отделано с ювелирной точностью, прорисовано и т.д. Халс же работал быстро и одним мазком достигал небывалых до тех времен вершин психологизма и выразительности.
Искусствовед рассказал нам, что по обычаям тех мест и тех времен, за пределами городской крепостной стены строили здание для тех, кто не успел до захода солнца вернуться или прибыть в город. Опоздал - переночуй за пределами города. В этом здании также держали городских сумасшедших. Служительницей, охранницей такого дома, бывшего и гостиницей, и таверной, и приютом для умалишенных, и была Малле Баббе, Барбара Клаас.
По обнаруженным документам известно, что эта женщина в действительности жила в Харлеме. Барбару Клаас называли в Харлеме ведьмой и считали колдуньей. Что же, судя по портрету, она вполне оправдывала такое прозвище.
Сова, сидящая на ее плече, и жбанчик с вином в руке придают ей вид этакого морского пирата, не боящегося ничего на свете. Перед зрителем полностью раскрывается характер хозяйки заведения - колючий, бесшабашный, своенравный, но удивительным образом притягательный и даже покоряющий своей силой и необычностью.
С хитрецой взгляд, большой рот растянут в пугающем оскале. Прибавить к этому демонический смех – хриплый и зловещий, которым она обладала и вот «харлемская ведьма» во всей своей красе.
Черты лица совсем не женственны. Малле Баббе легче представить компаньонкой и собутыльником в компании посетителей ее заведения, чем в роли хранительницы домашнего очага, - коей, добавим, она и не была.
На этом докладчик закончил свою лекцию, прочитанную живым, ярким языком, с юмором и профессионализмом. Я же позволю себе подытожить впечатление от живописи великого голландского мастера цитатой из текста Алины Алексеевой-Маркезин.
Хальс не только реформировал единичный заказной и групповой портреты, но явился создателем портрета, граничащего с бытовым жанром.
Портреты Хальса разнообразны по темам и образам. Но портретируемых объединяют общие черты: цельность натуры, жизнелюбие. Хальс — живописец смеха, веселой заразительной улыбки. Искрящимся весельем оживляет художник лица представителей простонародья, посетителей кабачков, уличных мальчишек. Его персонажи не замыкаются в себе, они обращают взгляды и жесты к зрителю. Он изображал своих героев без прикрас, с их бесцеремонными нравами, могучим жизнелюбием. Художник расширил рамки портрета введением сюжетных элементов, запечатлевая портретируемых в действии, в конкретной жизненной ситуации, акцентируя мимику, жест, позу, мгновенно и точно схваченные.