"Ничего не стоит такая музыка, о которой слушателю нужно сперва сообщить, какие чувства в ней заключены, и, соответственно, что он сам обязан почувствовать!"
Г. Малер
Моя подруга еще в сентябре месяце сообщила мне, что приедет в Тель Авив на симфонический концерт (сотрудников консерваториона Бейт Шемеша везут автобусом за символическую плату) и предложила мне встретиться там. Тем более что программа весьма неплохая.
Я позвонила в кассу оркестра и взяла малый абонемент на три концерта. Начало сезона, однако, было перенесено с 9 октября на 4 ноября из-за соображений безопасности (война - если кто не знает).
Для открытия сезона главный дирижер Лаав Шани выбрал актуальное произведение - Шестую Малера.
В первом отделении вместо не приехавшего из-за переноса даты Максима Венгерова скрипичный концерт Мендельсона исполнил Марк Бучков. Это произведение почти невозможно испортить никаким исполнением. А Лаав Шани порадовал меня еще и тем, что подчеркнул тематические подголоски оркестра в репризе первой части. На бис скрипач сыграл траурную пьесу в память о своей матери Доре, если я правильно расслышала его объявление (в первом отделении я села в 24 ряд, где народ прислушивался даже к писку скрипки, не только к словам солиста).
Во втором отделении Лаав Шани наизусть без палочки и даже без зубочистки блестяще провел все грандиозное произведение, звучавшее так актуально, что прямо дух захватывало. Это была музыка про нас. Не "Трагическая", а "Апокалипсис"следовало бы назвать ее. Но современники еще не могли осознать угрозу существованию всего народа, части земли, жизни на всей планете. В 1904 году предсказать наши катаклизмы! Малер, конечно, гений.
И все начинается с марша. Бодрого и одновременно зловещего марша пропаганды, войны, воодушевления массы на гиблое дело. Затем переплетения мощных эмоциональных порывов, взлетов с погребальными эпизодами, бессильными искаженными хоралами, звучащими как через мутное стекло, столкновение с мрачным тупым врагом, краткие обрывочные воспоминания о мирной жизни и гибель в пучине вод. Причем если в экспозиции финала после опускания под толщу воды появляется солнце над гладью моря, то в репризе уже нет. Полная и окончательная гибель.
Место, которое я заняла в 24 ряду, после перерыва оказалось занято, я спустилась и села в 4 ряд, где мне были прекрасно видны пятеро ударников. Девочка-ксилофонистка все время бегала за кулисы играть там на пастушьих колокольцах и колоколах и возвращалась обратно. Всегда интересно сидеть поближе к сцене. И видно больше, и слышно лучше.
Мы с подругой встретились с любовью и нежностью. За полтора года, что мы не виделись, она похорошела и помолодела. Вот что значит выйти на пенсию! Она рассказала мне, что существуют разногласия, играть ли Скерцо после первой части или после Анданте. У нас играли после первой, мне это не понравилось - та же тональность и та же образная сфера. Она была того же мнения.
Сезон всегда открывается гимном. Я, конечно, хорошо знаю слова. Но никогда не могу их публично петь. Меня душат рыдания. Мне сразу представляется то море крови, горя, слез и отчаяния, которые сопровождали двухтысячелетнюю мечту
להיות עם חופשי בארצנו, ארץ ציון וירושליים
Клаудио Аббадо исполняет Скерцо после Анданте:
Но, честное слово, когда ты находишься в мире войны, грозные эпизоды звучат гораздо трагичнее и более зловеще, а светлые эпизоды мрачнее и как нечто более преходящее, чем в этой записи 2006 года, когда было еще столько надежд и безмятежности. Тем более в непосредственной близости к оркестру. Который переживает тот же ужас, который живописует Малер.
Г. Малер
Моя подруга еще в сентябре месяце сообщила мне, что приедет в Тель Авив на симфонический концерт (сотрудников консерваториона Бейт Шемеша везут автобусом за символическую плату) и предложила мне встретиться там. Тем более что программа весьма неплохая.
Я позвонила в кассу оркестра и взяла малый абонемент на три концерта. Начало сезона, однако, было перенесено с 9 октября на 4 ноября из-за соображений безопасности (война - если кто не знает).
Для открытия сезона главный дирижер Лаав Шани выбрал актуальное произведение - Шестую Малера.
В первом отделении вместо не приехавшего из-за переноса даты Максима Венгерова скрипичный концерт Мендельсона исполнил Марк Бучков. Это произведение почти невозможно испортить никаким исполнением. А Лаав Шани порадовал меня еще и тем, что подчеркнул тематические подголоски оркестра в репризе первой части. На бис скрипач сыграл траурную пьесу в память о своей матери Доре, если я правильно расслышала его объявление (в первом отделении я села в 24 ряд, где народ прислушивался даже к писку скрипки, не только к словам солиста).
Во втором отделении Лаав Шани наизусть без палочки и даже без зубочистки блестяще провел все грандиозное произведение, звучавшее так актуально, что прямо дух захватывало. Это была музыка про нас. Не "Трагическая", а "Апокалипсис"следовало бы назвать ее. Но современники еще не могли осознать угрозу существованию всего народа, части земли, жизни на всей планете. В 1904 году предсказать наши катаклизмы! Малер, конечно, гений.
И все начинается с марша. Бодрого и одновременно зловещего марша пропаганды, войны, воодушевления массы на гиблое дело. Затем переплетения мощных эмоциональных порывов, взлетов с погребальными эпизодами, бессильными искаженными хоралами, звучащими как через мутное стекло, столкновение с мрачным тупым врагом, краткие обрывочные воспоминания о мирной жизни и гибель в пучине вод. Причем если в экспозиции финала после опускания под толщу воды появляется солнце над гладью моря, то в репризе уже нет. Полная и окончательная гибель.
Место, которое я заняла в 24 ряду, после перерыва оказалось занято, я спустилась и села в 4 ряд, где мне были прекрасно видны пятеро ударников. Девочка-ксилофонистка все время бегала за кулисы играть там на пастушьих колокольцах и колоколах и возвращалась обратно. Всегда интересно сидеть поближе к сцене. И видно больше, и слышно лучше.
Мы с подругой встретились с любовью и нежностью. За полтора года, что мы не виделись, она похорошела и помолодела. Вот что значит выйти на пенсию! Она рассказала мне, что существуют разногласия, играть ли Скерцо после первой части или после Анданте. У нас играли после первой, мне это не понравилось - та же тональность и та же образная сфера. Она была того же мнения.
Сезон всегда открывается гимном. Я, конечно, хорошо знаю слова. Но никогда не могу их публично петь. Меня душат рыдания. Мне сразу представляется то море крови, горя, слез и отчаяния, которые сопровождали двухтысячелетнюю мечту
להיות עם חופשי בארצנו, ארץ ציון וירושליים
Клаудио Аббадо исполняет Скерцо после Анданте:
Но, честное слово, когда ты находишься в мире войны, грозные эпизоды звучат гораздо трагичнее и более зловеще, а светлые эпизоды мрачнее и как нечто более преходящее, чем в этой записи 2006 года, когда было еще столько надежд и безмятежности. Тем более в непосредственной близости к оркестру. Который переживает тот же ужас, который живописует Малер.