Изменение личности

Когда идет речь о каких-то явлениях, выходящих за рамки того, что принято считать нормой, основной позицией комментаторов становится идея: «деструктивное поведение – свойство патологической личности». Вот это представление о том, что в личности под воздействием генетических особенностей или детских травм возникает патология, которая только одна и повинна в разрушительном или саморазрушительном поведении, является, на мой взгляд, вредным обобщением, мешающим увидеть проблему. Каждый раз (начиная с 19 века особенно, до этого верили во влияние бесов), когда идет разбор какого-то деструктивного явления, причины этого  предлагается искать не в динамике явления, а в «дурных наклонностях» человека (жертвы или преступника, или того и другого), которые возникли либо под воздействием «плохой наследственности» (отсюда весь спектр социального дарвинизма: нацизма и расизма) либо под воздействием плохого воспитания и «детских травм» (отсюда хлеб психотерапевтов). Не умаляя труда генетиков и психотерапевтов, я хочу обратить внимание на главную причину деструктивного поведения - динамическое изменение личности в деструктивной ситуации.

Уточню, о чем идет речь, на примере пары постов из моей френдленты, без ссылок, поскольку это не принципиально.Один пост о том, что во время войны большинство солдат не могли эффективно воевать, поскольку «биологически человек не способен убить другого человека» за исключением особенных выродков, больных психопатией, не более 2% от общего числа, которые и являлись теми самыми доблестными героями, сокрушающими врага без страха и упрека. Пацифистский посыл поста лично мне очень симпатичен, война действительно психопатическое явление, однако концепция «2%» не выдерживает критики. В своей книге «Эффект Люцифера» Филип Зимбардо, ученый, автор Стэнфордского эксперимента, кроме множества других иллюстраций на тему «природы зла» (которая под воздействием ситуации может возникнуть в любом человеке), приводит документальные описания того, как одно африканское племя по приказу властей уничтожило другое. До приказа племена хуту и тутси жили мирно, между ними не было никаких конфликтов, они считали себя родственниками, являлись ближайшими соседями, вместе выпивали, вместе пасли коров, не было зафиксировано никаких противоречий и конфликтов. После приказа за несколько месяцев с помощью мотыг и дубинок руками хуту было забито три четверти населения тутси. Хуту не могли объяснить исследователям, почему они поступали так. Им сказали, что тутси несут им угрозу и приказали убивать, они стали убивать. Первые убийства давались им нелегко, а потом все легче и легче.

Все, кого заинтересовала эта тема, могут обратиться к книге Зимбардо. Мне важно пояснить лишь одно. Люди, принимающие участие в массовых террорах и геноцидах, которых было много в истории человечества, составляли не 2% произвольной группы, а почти 100, они не были с детства психопатами, не являлись «изначально патологическими» личностями, они стали такими под воздействием патологической ситуации, поскольку нормы и установки сместились и их личности потеряли прежние ориентиры. Только знание о том, что человеческая личность исключительно пластична, что она подвержена глубоким изменениям под воздействием обстановки, способно помочь людям защищать свою личность от разрушительного влияния. К сожалению, пока это знание остается на уровне абстракции и даже на этом уровне многими отрицается. Признать собственную изменчивость страшно, несмотря на то, что изменчивость и нестабильность имеют и положительный аспект: быстрое и продуктивное развитие всех возможностей и способностей. Но в случае выбора: инерция или тревога, большинство людей выбирают инерцию.

Еще один пост – проблема анорексии. Несмотря на то, что проблему анорексии можно считать скорее массовой, чем единичной, многие комментаторы настаивают на том, что анорексией страдают психически больные люди, то есть видят в анорексии не причину психического расстройства, а следствие уже существующего заболевания, по принципу «психически здоровый человек на такое не пойдет». Сравните с «уважающая себя женщина не будет терпеть насилие», «подвешивают себя за кожу на крюк больные люди – клинические мазохисты», «спиваются те, кто хочет сбежать от реальности из-за невроза» и так далее.То, что женщина, долго существуя в ситуации насилия, перестает уважать себя, доказанный факт, однако именно насилие становится причиной потери уважения к себе, а не наоборот. Удовольствие от нанесения себе телесных повреждений возникает в процессе практик и развивается как любая зависимость. Среди алкоголиков немало тех, кто начал принимать алкоголь «за компанию», не стремясь никуда от реальности бежать, желание бегства возникло в процессе заболевания.

Отношение к неблагополучным людям, как к «изначально испорченным» (природой или дурным воспитанием) и только поэтому неблагополучным, противоречит тому, что известно о природе зависимостей. Все зависимости начинаются постепенно и в самом начале желаемый эффект не особенно отклоняется от нормальных вкусов. Анорексия у большинства начинается с желания похудеть в пределах медицинской нормы, идеал нормальной худобы сдвигается в сторону предельной костлявости постепенно: порог допустимого становится выше, особенно под влиянием "единомышленниц", одновременно меняется химия мозга, развиваются расстройства, а на фоне острого дефицита питательных веществ это происходит быстро и в некоторых случаях фатально. Искать причины того, почему девочка начала голодать, примерно так же важно, как искать причины того, почему тяжелый наркоман когда-то впервые принял легкий наркотик. Это могло произойти по любой из причин, даже просто от скуки. Большинство анорексичных людей охотно соглашаются с мыслью, что виной всему их родители, как алкоголик всегда охотно обвиняет свою жену, но совсем не обязательно семьи анорексичных подростков хуже, чем семьи других. Неблагополучная обстановка в семье делает асоциальные увлечения более вероятными, однако никто не решает изначально разрушить себя, большинство хотят «чуть-чуть попробовать», то есть не окунаются в асоциальное поведение сразу, а какое-то время прогуливаются над пропастью, уверенные, что с ними ничего плохого не случится и никто не заставит их делать в эту пропасть шаги.

Поэтому задаваться вопросом, почему девочки «решают превратиться в трупы», не стоит. Изначально они не решают этого, как алкоголик до заболевания алкоголизмом не решает напиваться до беспамятства, а всего лишь выпивает немного для поднятия настроения. Необходимо рассказывать людям о том, как легко начинаются изменения в личности при погружении в патологическую ситуацию и среду, необходимо развеять миф о том, что все деструктивные личности были такими «изначально», необходимо донести знание о том, как пластична психика человека и насколько она подвержена влиянию. Пока у людей сохраняется самонадеянная уверенность, что они могут вступить во взаимодействие с любой ситуацией и легко остаться «самими собой», они уязвимы.

Для изучения этой темы я рекомендую всем интересующимся прочитать книгу Бруно Беттелхейма «Просвещенное сердце». Это глубокий и очень интересный анализ того, что происходило в фашистских концлагерях и в фашистской Германии в принципе: как постепенно менялись личности заключенных и личности нацистов, превращаясь из людей в нелюдей. Автор – бывший узник лагерей Дахау и Бухенвальд, выживший благодаря тому, что разработал собственную систему сохранения личности, американский психотерапевт, проанализировавший свой уникальный и страшный опыт и сделавший выводы. Может быть позже я напишу более подробный отзыв об этой важной книге. Пока же хочу упомянуть только следующее, для всех тех, кто не может уложить в своей голове ответ на вопрос «КАК здоровый человек может дойти до добровольного самоуничтожения?!» (ответ на этот вопрос прост и циничен: «понемножку»). В своей книге Бруно Беттелхейм описывает, как 99% заключенных лагерей смерти покорно принимали смерть, не проявляя ни малейших намеков на сопротивление. Они рыли себе могилы и ложились в них, не пытаясь перед смертью напасть на надсмотрщиков. Доходило до того, что четыреста человек шли покорно под охраной одного-двух гестаповцев, с которыми легко могли бы справиться и хотя бы попытаться сбежать. Точно зная, что их в любом случае ждет смерть, они даже не пытались забрать с собой в могилу врагов.

Анализируя все то, что приводило людей к подобному поведению, Беттелхейм приходит к выводу, что при погружении в ситуацию унижения люди постепенно теряли жизненную энергию и волю к жизни, шаг за шагом. Изначально, при угрозе жизни они были готовы сопротивляться и обязательно дрались бы как смелые волки. Однако все происходило постепенно и изначально угрозы жизни не было, поэтому люди подчинялись "понемножку". (Так гордая женщина убеждена, что не допустит насилия, но если насилие начинается постепенно, под его воздействием она меняется). Все заключенные сначала надеялись, что их не заберут в лагерь, потом - что быстро выпустят, потом - что получится сохранить жизнь, и шли на уступки ради сохранения сначала имущества (не покидали страну), потом ради того чтобы не били, потом ради того чтобы не убивали, а когда через этапы уничижения под прессингом лагеря человек приходил к неотвратимой смерти, его личность уже была настолько разрушена, что вместо человека оказывалась тень, которой было глубоко безразлично, что с ней сделают, и она сама стремилась к смерти. Всю эту фантастическую и страшную трансформацию Беттелхейм описывает подробно и детально, не просто как очевидец и аналитик, а как тот, кто сумел погрузиться в ад, пройти его жернова, уцелеть, выйти на поверхность, восстановиться и все осознать.

Ради оптимистичного финала приведу пример из книги «Просвещенное сердце», который демонстрирует, что пластичность личности работает не только на разрушение личности, но и на ее восстановление (при достаточных обстоятельствах). Беттелхейм рассказывает, что однажды из покорного строя заключенных, готовых как и все остальные без возражений принять смерть, гестаповец вызвал женщину, которая была когда-то известной танцовщицей и приказал ей станцевать. Женщина, от которой к тому моменту оставалась одна безжизненная тень, послушно подчинилась. Однако, в процессе танца она начала меняться, к ней вернулась ее осанка и энергия, она воспрянула духом, а затем приблизилась к гестаповцу, выхватила у него оружие и убила его. Этот случай, поразивший Беттелхейма, в очередной раз доказал ему, что личность может быть как разрушена, так и восстановлена, если человек вернется в «себя», то есть в ту психическую ситуацию, в которой у него были жизненные ресурсы. Танец помог женщине быстро осознать и вспомнить чувство своего достоинства в том виде, в каком оно было ранее, поэтому она предпочла умереть не как послушная рабыня, а как смелая героиня.