была 19 мая. Дирижер - Ицхак Перлман, солист - Даниил Трифонов. Пятая симфония Чайковского, увертюра "Оберон"Вебера, Второй концерт Шопена (перечисляю в порядке репетиции). Билеты очень дешевые - 25 шекелей, места самые лучшие - посередине в партере. Зал был полон, хотя все это в 10 утра.
Впечатление сильнейшее. Темпы Перлман взял такие медленные, и так выявил смысл каждой ноты, нагнал такое напряжение во вступлении, что уже в главной партии я зарыдала. Прошлось обойтись посредством носового платка. Хотя Чайковский раньше не относился к моим любимым композиторам. Но что-то со мной происходит: в прошлом сезоне я была потрясена Третьей его симфонией. Которую вообще в СССР не исполняли.
Далее медленные темпы продолжались. При этом никакой медленности не ощущалось, динамика и насыщенность благодаря ей только усиливались.
Повторы относились в основном к духовым, их было немного, репетировали симфонию час, что говорил Перлман, расслышать было невозможно, но видели, как трепетал гобоист, как улыбались струнники.
Увертюра к "Оберону"также была в спокойном темпе. Хотя я привыкла, что это виртуозная стремительная пьеса. Вообще спокойный темп особенно радовал по сравнению с предыдущим абонементным концертом 9 мая, где дирижер Омер Меир Веллбер (ученик и ассистент Баренбойма, как я поняла) взял в 5-й симфонии Бетховена такие дико быстрые темпы (во всех частях! "Тсс! Никому ни слова: я тороплюсь на поезд!"), что мы с мужем тихо ржали, я не могла остановить трясущиеся от смеха плечи, и соседка обеспокоенно спросила, хорошо ли "они играют". Я заверила ее, что наш оркестр выше всяких похвал. В таком темпе играть, при этом сохраняя насколько возможно характер музыки - верх мастерства. Говорят, что труднее всего играть медленно, но на самом деле труднее всего играть быстро, при этом успевая делать все то, что ты сделал бы при медленной игре. И это было.
Дирижер показывал, как это часто бывает, чудеса акробатики - танцевал, "мыл пол", "полоскал белье", прыгал как ужаленный, только при чем тут Бетховен... Да...
Но это я отклонилась. Ведь в нагрузку к Перлману был еще Трифонов. Видимо, оркестр и дирижер решили не перенапрягаться. Просто звуки, просто каша. Правда, после первой части Трифонов что-то пошептал Перлману, и оркестр с солистом повторили небольшой отрывок, гораздо лучше. Вторую и третью части они сыграли без перерывов, и повторяли ли что, не знаю, так как мне было уже время уходить на работу. Думаю, что повторить стоило хотя бы тот кусок, где изумленный пианист вынужден был аккомпанировать фаготу (у них там дуэт), а не наоборот. Но это так, даже не досадно, так как было ожидаемо.
![]()
![]()
Впечатление сильнейшее. Темпы Перлман взял такие медленные, и так выявил смысл каждой ноты, нагнал такое напряжение во вступлении, что уже в главной партии я зарыдала. Прошлось обойтись посредством носового платка. Хотя Чайковский раньше не относился к моим любимым композиторам. Но что-то со мной происходит: в прошлом сезоне я была потрясена Третьей его симфонией. Которую вообще в СССР не исполняли.
Далее медленные темпы продолжались. При этом никакой медленности не ощущалось, динамика и насыщенность благодаря ей только усиливались.
Повторы относились в основном к духовым, их было немного, репетировали симфонию час, что говорил Перлман, расслышать было невозможно, но видели, как трепетал гобоист, как улыбались струнники.
Увертюра к "Оберону"также была в спокойном темпе. Хотя я привыкла, что это виртуозная стремительная пьеса. Вообще спокойный темп особенно радовал по сравнению с предыдущим абонементным концертом 9 мая, где дирижер Омер Меир Веллбер (ученик и ассистент Баренбойма, как я поняла) взял в 5-й симфонии Бетховена такие дико быстрые темпы (во всех частях! "Тсс! Никому ни слова: я тороплюсь на поезд!"), что мы с мужем тихо ржали, я не могла остановить трясущиеся от смеха плечи, и соседка обеспокоенно спросила, хорошо ли "они играют". Я заверила ее, что наш оркестр выше всяких похвал. В таком темпе играть, при этом сохраняя насколько возможно характер музыки - верх мастерства. Говорят, что труднее всего играть медленно, но на самом деле труднее всего играть быстро, при этом успевая делать все то, что ты сделал бы при медленной игре. И это было.
Дирижер показывал, как это часто бывает, чудеса акробатики - танцевал, "мыл пол", "полоскал белье", прыгал как ужаленный, только при чем тут Бетховен... Да...
Но это я отклонилась. Ведь в нагрузку к Перлману был еще Трифонов. Видимо, оркестр и дирижер решили не перенапрягаться. Просто звуки, просто каша. Правда, после первой части Трифонов что-то пошептал Перлману, и оркестр с солистом повторили небольшой отрывок, гораздо лучше. Вторую и третью части они сыграли без перерывов, и повторяли ли что, не знаю, так как мне было уже время уходить на работу. Думаю, что повторить стоило хотя бы тот кусок, где изумленный пианист вынужден был аккомпанировать фаготу (у них там дуэт), а не наоборот. Но это так, даже не досадно, так как было ожидаемо.
