3 октября открылся сезон 2015-2016 Израильского филармонического оркестра. Дирижировал Зубин Мета, солист - Рудольф Бухбиндер.
Тяжело было увидеть Зубина Мету с палочкой. Он вышел на сцену медленно, для него был приготовлен подиум со стулом и подставкой для правой ноги.
Сначала исполнили увертюру к опере Иосифа Барданашвили "Путешествие в конец тысячелетия". Эту оперу, весьма остроумную, добротную, профессиональную, легко воспринимаемую, с яркой музыкой, я слышала в свое время в театре. Увертюра - очень кинематографическая, с несколько раз повторяющимися циклами зарождения, острой борьбы и гибели (разными средствами и разной степени накала) - понравилась мне тем, что начинается и заканчивается соло альта. Вначале ему подыгрывает альтовая группа, затем арфа. Затем арфе подыгрывает тромбон, но это уже детали.
![]()
Иосиф Барданашвили почтительно указывает на Зубина Мету
Печальный смысл увертюры (гибель несмотря на яростное сопротивление) дополнялся разговорами слушателей перед началом концерта о терактах накануне и в день концерта. С тех пор произошли еще, к сожалению.
Еще печальнее стало, когда на сцену вышел пианист. Всего два года назад он выглядел отлично. Сейчас он шел медленнее Меты, хотя и без палочки. Ему почти 69 лет. Играл он соответственно своему внешнему виду. Изображал музыку намеками, а не исполнял. Артроз, что ли, впрочем, я не врач. Мял все пассажи. Зубин блестяще аккомпанировал - закрывал все его огрехи. Фортепианный концерт Шумана не сложен. Я вспоминала, как задавала своим студентам-пианистам найти 10 отличий (или 10 сходств) этого концерта и концерта Грига.
Некоторые нашли.
![]()
Бухбиндер и Мета на поклоне
Во втором отделении играли Девятую Бетховена. Великолепно. Но не без казусов. В финале уставший ждать своего вступления бас вскочил и после вступительных аккордов (таких же, как перед его настоящим вступлением) запел. Прекрасным полным голосом. Как его Мета не успел остановить, не знаю. Тот, видимо, не смотрел на дирижера. Но тут же он понял, что поторопился, и сел красный как рак. Весь оркестр пришел в возбуждение, в зале тоже послышался ропот. Хорошо израильтяне знают Девятую. А вот музыковеды, поступавшие в Московскую консерваторию в 1982 году, не так хорошо ее знали. Их спрашивали, в какой форме написано Скерцо этой симфонии. И все как один отвечали - рондо-соната. А там сложная трехчастная. Но уникальная: крайние части представляют собой полную сонатную форму. Ну, их, конечно, в МГК не приняли.
Тяжело было увидеть Зубина Мету с палочкой. Он вышел на сцену медленно, для него был приготовлен подиум со стулом и подставкой для правой ноги.
Сначала исполнили увертюру к опере Иосифа Барданашвили "Путешествие в конец тысячелетия". Эту оперу, весьма остроумную, добротную, профессиональную, легко воспринимаемую, с яркой музыкой, я слышала в свое время в театре. Увертюра - очень кинематографическая, с несколько раз повторяющимися циклами зарождения, острой борьбы и гибели (разными средствами и разной степени накала) - понравилась мне тем, что начинается и заканчивается соло альта. Вначале ему подыгрывает альтовая группа, затем арфа. Затем арфе подыгрывает тромбон, но это уже детали.
Иосиф Барданашвили почтительно указывает на Зубина МетуПечальный смысл увертюры (гибель несмотря на яростное сопротивление) дополнялся разговорами слушателей перед началом концерта о терактах накануне и в день концерта. С тех пор произошли еще, к сожалению.
Еще печальнее стало, когда на сцену вышел пианист. Всего два года назад он выглядел отлично. Сейчас он шел медленнее Меты, хотя и без палочки. Ему почти 69 лет. Играл он соответственно своему внешнему виду. Изображал музыку намеками, а не исполнял. Артроз, что ли, впрочем, я не врач. Мял все пассажи. Зубин блестяще аккомпанировал - закрывал все его огрехи. Фортепианный концерт Шумана не сложен. Я вспоминала, как задавала своим студентам-пианистам найти 10 отличий (или 10 сходств) этого концерта и концерта Грига.
Некоторые нашли.
Бухбиндер и Мета на поклонеВо втором отделении играли Девятую Бетховена. Великолепно. Но не без казусов. В финале уставший ждать своего вступления бас вскочил и после вступительных аккордов (таких же, как перед его настоящим вступлением) запел. Прекрасным полным голосом. Как его Мета не успел остановить, не знаю. Тот, видимо, не смотрел на дирижера. Но тут же он понял, что поторопился, и сел красный как рак. Весь оркестр пришел в возбуждение, в зале тоже послышался ропот. Хорошо израильтяне знают Девятую. А вот музыковеды, поступавшие в Московскую консерваторию в 1982 году, не так хорошо ее знали. Их спрашивали, в какой форме написано Скерцо этой симфонии. И все как один отвечали - рондо-соната. А там сложная трехчастная. Но уникальная: крайние части представляют собой полную сонатную форму. Ну, их, конечно, в МГК не приняли.