Эту повесть Эрика Эммануэля Шмитта я проглотила на одном дыхании. Тут свелись воедино и детективная канва, и психологическая драма, и критика современного искусства, и взгляд на современный мир и его отношение к искусству и к человеку, отношение человека к славе, жажда признания, внимания. Текст повествования - живое тело, оно дышит, оно пульсирует и взрывается, равнодушным остаться невозможно. Сюжет рассказывать глупо, но, по обыкновению, не могу удержаться от цитат - что особенно задело.
Наше общество устроено таким образом, что вещью в нем быть выгоднее, чем сознательной единицей...
Только одна вещь пойдет тебе на пользу: отказ от всяких мыслей (...) Я хочу, чтобы ты стал моей вещью. Только тогда ты наконец обретешь свое счастье! Ты же прекрасно понимаешь, что твоё я ни для кого не представляет никакого интереса. (это такая схема порабощения)
Есть ли в нашем мире лучший выбор, чем выбор быть предметом, особенно предметом искусства!
Голуби, как только их выкрасили в определенный цвет, группируются только с товарищами по цвету и живут обособленно от особей других цветов. Цвета таким образом становятся подобием рас. А значит, в отличие от распространенного мнения, глупость присуща не только людям.
О самостоятельности мышления:
— Что ты об этом думаешь, Боб? (...)Если честно, как ты это находишь?
— Да наплевать мне. — Ты не понимаешь: что мы должны говорить другим?
— Успокойтесь, зайки мои. Вы будете отвечать, как обычно: с-ума-сойти-ну-просто-гениально-обожаю-революционно-блеск, с ума сойти на самом деле, с ума сойти!
— А нельзя что-то более умное сказать?
— К чему? (...) Этого еще не хватало: чтобы вы вели умные разговоры! Вы что, хотите потерять свою публику?
Вообще в книге постоянно проводится мысль о неожиданности факта, что человек умеет, может и хочет говорить, и что ему есть что сказать. Каждый раз это пугает персонажей.
О красоте:
Красота - это проклятие, которое порождает лишь лень и безволие. Уродство же - благо, которое приводит к исключительности и может превратить обыкновенную жизнь в удивительную судьбу.
Никому не пожелаю с детства жить рядом с красотой. Если наблюдать красоту изредка, она озаряет мир. Но в повседневной жизни она больно ранит, жжёт, оставляет незаживающие раны.
Красиво или безобразно - это не имеет значения; если это будит воображение, значит, это искусство.
О современном искусстве:
В другом зале «Мое тело — это Кисть» голые художники, вымазавшись в краске, прыгали, катались на огромных белых полотнах. Когда они переставали тереться о свои холсты, посетитель выставки, заплатив, мог выбрать понравившееся произведение искусства. Самыми популярными среди коллекционеров были картины Джея К. О. Художник К. О., словно сотканный из мускулов здоровенный детина, разбегался из глубины зала и бросался на всей скорости на подвешенное на стене панно. Затем его уносили санитары, оказывали первую медицинскую помощь, он приходил в себя и снова каждые три часа принимался за свое творчество, равно как и пара Сара и Вельзевул Камасутра, которые, вымазавшись с ног до головы акриловой краской, совокуплялись на глазах у всей публики, оставляя на больших листах ватмана отпечатки своих эротических тел.
Третий зал «Мое Тело между Богом и Дерьмом» притягивал к себе меньше народа — из-за запахов, которыми тянуло от него. Один художник на глазах у почтенной публики вываливал на белые тела юных невинных нимфеток потроха свежеубитых свиней. Другой творческий товарищ, нацепив на все свое тело кучу крючков, попросил подвесить его к потолку в центре зала.
Черный юмор из начала книги.
Высокое побережье Паломба Сол имело заслуженную репутацию прекрасного места для самоубийц. Крутые отвесные берега гордо взирали на бушующие волны моря с высоты ста девяноста девяти метров, предоставляя телам, которые летели вниз, по крайней мере, три гарантированных возможности стать стопроцентными трупами: или застрять, словно мясо на шампуре, на подлете к морю на остро заточенных скалах, или разбиться на тысячи кусочков, приземлившись на едва спрятанные под водой камни, или потерять сознание при ударе о воду, что обеспечивало безболезненное погружение на морское дно. На протяжении веков ни у одного самоубийцы не выходило осечки. Вот почему, преисполненный надежды, я прибыл сюда.
Передние зубы и резцы незнакомца были украшены драгоценными камнями. Когда до него оставалось около двух метров, улыбка слетела с его лица, словно он опасался, что я ограблю его рот.
Кроме этой повести, я прочла "Оскар и Розовая дама", "Дети Ноя"и "Евангелие от Пилата". Первый рассказ широко известен, в частности, по спектаклю с Алисой Фрейндлих. "Дети Ноя" - повесть о Катастрофе европейского еврейства. Обращают на себя внимание не только сами болезненные перипетии судьбы мальчика, но и попытка сохранения того, что обречено на гибель: если во времена гитлеризма католический священник коллекционирует книги на иврите, то после войны - произведения преследуемых Сталиным русских поэтов, а сам мальчик, став взрослым, в наши дни собирает еврейские ермолки (кипы) и палестинские головные платки...
"Евангелие от Пилата" - слабая и неубедительная книга. Первая ее часть строится на размышлениях Иисуса о своем пути, вторая - на размышлениях и описании действий Пилата.
Наше общество устроено таким образом, что вещью в нем быть выгоднее, чем сознательной единицей...
Только одна вещь пойдет тебе на пользу: отказ от всяких мыслей (...) Я хочу, чтобы ты стал моей вещью. Только тогда ты наконец обретешь свое счастье! Ты же прекрасно понимаешь, что твоё я ни для кого не представляет никакого интереса. (это такая схема порабощения)
Есть ли в нашем мире лучший выбор, чем выбор быть предметом, особенно предметом искусства!
Голуби, как только их выкрасили в определенный цвет, группируются только с товарищами по цвету и живут обособленно от особей других цветов. Цвета таким образом становятся подобием рас. А значит, в отличие от распространенного мнения, глупость присуща не только людям.
О самостоятельности мышления:
— Что ты об этом думаешь, Боб? (...)Если честно, как ты это находишь?
— Да наплевать мне. — Ты не понимаешь: что мы должны говорить другим?
— Успокойтесь, зайки мои. Вы будете отвечать, как обычно: с-ума-сойти-ну-просто-гениально-обожаю-революционно-блеск, с ума сойти на самом деле, с ума сойти!
— А нельзя что-то более умное сказать?
— К чему? (...) Этого еще не хватало: чтобы вы вели умные разговоры! Вы что, хотите потерять свою публику?
Вообще в книге постоянно проводится мысль о неожиданности факта, что человек умеет, может и хочет говорить, и что ему есть что сказать. Каждый раз это пугает персонажей.
О красоте:
Красота - это проклятие, которое порождает лишь лень и безволие. Уродство же - благо, которое приводит к исключительности и может превратить обыкновенную жизнь в удивительную судьбу.
Никому не пожелаю с детства жить рядом с красотой. Если наблюдать красоту изредка, она озаряет мир. Но в повседневной жизни она больно ранит, жжёт, оставляет незаживающие раны.
Красиво или безобразно - это не имеет значения; если это будит воображение, значит, это искусство.
О современном искусстве:
В другом зале «Мое тело — это Кисть» голые художники, вымазавшись в краске, прыгали, катались на огромных белых полотнах. Когда они переставали тереться о свои холсты, посетитель выставки, заплатив, мог выбрать понравившееся произведение искусства. Самыми популярными среди коллекционеров были картины Джея К. О. Художник К. О., словно сотканный из мускулов здоровенный детина, разбегался из глубины зала и бросался на всей скорости на подвешенное на стене панно. Затем его уносили санитары, оказывали первую медицинскую помощь, он приходил в себя и снова каждые три часа принимался за свое творчество, равно как и пара Сара и Вельзевул Камасутра, которые, вымазавшись с ног до головы акриловой краской, совокуплялись на глазах у всей публики, оставляя на больших листах ватмана отпечатки своих эротических тел.
Третий зал «Мое Тело между Богом и Дерьмом» притягивал к себе меньше народа — из-за запахов, которыми тянуло от него. Один художник на глазах у почтенной публики вываливал на белые тела юных невинных нимфеток потроха свежеубитых свиней. Другой творческий товарищ, нацепив на все свое тело кучу крючков, попросил подвесить его к потолку в центре зала.
Черный юмор из начала книги.
Высокое побережье Паломба Сол имело заслуженную репутацию прекрасного места для самоубийц. Крутые отвесные берега гордо взирали на бушующие волны моря с высоты ста девяноста девяти метров, предоставляя телам, которые летели вниз, по крайней мере, три гарантированных возможности стать стопроцентными трупами: или застрять, словно мясо на шампуре, на подлете к морю на остро заточенных скалах, или разбиться на тысячи кусочков, приземлившись на едва спрятанные под водой камни, или потерять сознание при ударе о воду, что обеспечивало безболезненное погружение на морское дно. На протяжении веков ни у одного самоубийцы не выходило осечки. Вот почему, преисполненный надежды, я прибыл сюда.
Передние зубы и резцы незнакомца были украшены драгоценными камнями. Когда до него оставалось около двух метров, улыбка слетела с его лица, словно он опасался, что я ограблю его рот.
Кроме этой повести, я прочла "Оскар и Розовая дама", "Дети Ноя"и "Евангелие от Пилата". Первый рассказ широко известен, в частности, по спектаклю с Алисой Фрейндлих. "Дети Ноя" - повесть о Катастрофе европейского еврейства. Обращают на себя внимание не только сами болезненные перипетии судьбы мальчика, но и попытка сохранения того, что обречено на гибель: если во времена гитлеризма католический священник коллекционирует книги на иврите, то после войны - произведения преследуемых Сталиным русских поэтов, а сам мальчик, став взрослым, в наши дни собирает еврейские ермолки (кипы) и палестинские головные платки...
"Евангелие от Пилата" - слабая и неубедительная книга. Первая ее часть строится на размышлениях Иисуса о своем пути, вторая - на размышлениях и описании действий Пилата.