Он долго смотрел, как она уверенно и беспощадно уходила по Крымскому мосту. Её фигура то вспыхивала, то пропадала за людской стеной. Карусельная музыка весело и одобрительно подыгрывала…
«Только бы не было ножа. Порежут еще сдуру…» Парней было пять или шесть и шагнув в их круг вопросом: «Детишек грабим?» он протрубил: «К бою!» Драка была скоротечной и жестокой. Круговерть белых пятен лиц вокруг. Бей-бей-бей.…Остановишься - и ты пропал! Между носом и верхней губой! Бей! Нет времени на раздумье. Подвернувшийся под руку пацан криком: Я свой! спас себе пару зубов и на секунду прервавшаяся было схватка покатилась с новой злостью и болью.
Избитый ими мальчишка, с вывернутыми карманами, синим, заплывшим от удара глазом таращился пугливо на драку из-под вагончика заезжего шапито.
Карусельная музыка весело и одобрительно подыгрывала рукопашной схватке. «Все! Моя взяла», - удивленно подумал он, отвесив тяжелого пинка самому медлительному из оппонентов. Остальные, тяжело дыша, отплевывались розовой пеной с почтительного расстояния и обещали вернуться через часок в усиленном составе.
- «Они все деньги отобрали…. Спасибо, дядь!» - мальчишку трясло. - «Нечего шляться тут! Иди отсюда».
Присев на гранитный парапет медленно и осторожно двумя пальцами достал сигарету и закурил. Левое ухо медленно, но верно распухало. Сигарета липла к разбитой губе. - «Ты что, Серег, сдурел? Сейчас набегут.…Зачем ты?» - счастливый обладатель передних зубов подсел рядом.
«Зачем? Она пришла и сказала, что больше мы не будем вместе. Почему? Просто так надо. Я так решила! Ты решила. А я? Просто.… Да, это так просто для тебя. Улыбаясь только губами сказала и ушла.
А как мне жить без твоего смеха, без блеска твоих огромных глаз по утрам? Без пьянящего дурмана неприрученных кудрей... А как же твоя дочь, которую полюбил как свою и которая, что дороже всего, признала во мне своего? Зачем и почему говоришь так, как кулаком в лицо?"
Отступившая было после драки тоска снова подкатила к горлу.
- А несправедливо потому что. Пойдем пивка выпьем.
«Только бы не было ножа. Порежут еще сдуру…» Парней было пять или шесть и шагнув в их круг вопросом: «Детишек грабим?» он протрубил: «К бою!» Драка была скоротечной и жестокой. Круговерть белых пятен лиц вокруг. Бей-бей-бей.…Остановишься - и ты пропал! Между носом и верхней губой! Бей! Нет времени на раздумье. Подвернувшийся под руку пацан криком: Я свой! спас себе пару зубов и на секунду прервавшаяся было схватка покатилась с новой злостью и болью.
Избитый ими мальчишка, с вывернутыми карманами, синим, заплывшим от удара глазом таращился пугливо на драку из-под вагончика заезжего шапито.
Карусельная музыка весело и одобрительно подыгрывала рукопашной схватке. «Все! Моя взяла», - удивленно подумал он, отвесив тяжелого пинка самому медлительному из оппонентов. Остальные, тяжело дыша, отплевывались розовой пеной с почтительного расстояния и обещали вернуться через часок в усиленном составе.
- «Они все деньги отобрали…. Спасибо, дядь!» - мальчишку трясло. - «Нечего шляться тут! Иди отсюда».
Присев на гранитный парапет медленно и осторожно двумя пальцами достал сигарету и закурил. Левое ухо медленно, но верно распухало. Сигарета липла к разбитой губе. - «Ты что, Серег, сдурел? Сейчас набегут.…Зачем ты?» - счастливый обладатель передних зубов подсел рядом.
«Зачем? Она пришла и сказала, что больше мы не будем вместе. Почему? Просто так надо. Я так решила! Ты решила. А я? Просто.… Да, это так просто для тебя. Улыбаясь только губами сказала и ушла.
А как мне жить без твоего смеха, без блеска твоих огромных глаз по утрам? Без пьянящего дурмана неприрученных кудрей... А как же твоя дочь, которую полюбил как свою и которая, что дороже всего, признала во мне своего? Зачем и почему говоришь так, как кулаком в лицо?"
Отступившая было после драки тоска снова подкатила к горлу.
- А несправедливо потому что. Пойдем пивка выпьем.