"Два гения, прирученные мастером". Часть 1. Пьетро Гонзага

19 ноября 2016 года в Концертном зале Павловского дворца состоялась очередная лекция о творцах Павловска. Цикл лекций читает специалист по Павловску, автор многих книг, кандидат искусствоведения, ученый секретарь Павловского музея-заповедника Людмила Валентиновна Коваль.

Так выглядит билет в Павловский парк и дворец-музей

Концертный зал Павловского дворца:


Перед лекцией:

Лекция была посвящена двум выдающимся архитекторам и декораторам Павловска: П. Гонзаго и К. Росси, а «приручил» их Винченцо Бренна.


Библиотека Росси и галерея Гонзаго

Пьетро Гонзаго (правильнее - Гонзага, так подписывался он сам, родственником князей Гонзаго не является) родился в Лонгароне близ Венеции в 1751 году. С детства он интересовался живописью, как и его отец, художник и театральный декоратор. Но живописцем так и не стал; судьба же его была решена, когда он попал в мастерскую театрального художника Карло Бибиены, а затем в Милан к братьям Галлиари, художникам-сценографам. В это время и в том месте искусство театральной декорации находилось на вершине развития, и в этой области Пьетро Гонзага и нашел свое призвание, дойдя до пика славы.
(Вспомним параллельно, что в 18 веке опера в Италии играла примерно ту же роль, что кино в ХХ веке, и как времяпрепровождение масс, и как место приложения сил артистов, а развитие машинерии достигло своего расцвета, задумки инженеров по спецэффектам превосходили многие современные трюки - если учесть разницу в уровне технического прогресса. Иными словами, мастерство театральных инженеров и художников очень ценилось – И.З.)
В 1779 году состоялся дебют Гонзаги как декоратора в Ла Скала, затем он работал во многих театрах Италии; работы художника не сохранились из-за постоянных в тех годы опустошающих пожаров и отсутствия привычки хранить для потомков использованный материал; но уже тогда они поражали воображение современников.
В Турине (1789 г.) случилось так, что театрал, меломан, коллекционер князь Н.Б.Юсупов, будучи в то время послом России в Сардинском королевстве и вообще культурным атташе в Европе, увидел работы Гонзаги, восхитился ими и пригласил художника в Россию. Гонзаго принял это предложение лишь спустя 3 года.


Князь Н.Б.Юсупов,Дж. Кваренги,В. Бренна

В 1792 году Джакомо Кваренги занимался в Петербурге Императорским Эрмитажным театром, искал театрального художника, он знал о Гонзаге и предложил его кандидатуру. В то время князь Юсупов был назначен Екатериной Второй директором над музыкой и зрелищами, в свою очередь озаботился подбором кадров, и желая поднять планку на европейский уровень, вспомнил о Пьетро Гонзаге.
Пьетро Гонзага, бросив всю свою карьеру в Италии, отправился в Россию и остался здесь навсегда.
Наследие Пьетро Гонзаги сохранилось досадно мало: лишь эскизы в Эрмитаже, Павловском дворце, Бахрушинском музее, в Архангельском - несколько копий декораций, да сама галерея Гонзаго, Пиль-башня, и, конечно, весь величественный Павловский парк.
Искусство Гонзаги весело, жизнерадостно, феерично; художник - яркий представитель классицизма, черпавший свои идеалы в античности, в поздних работах заметно влияние романтизма. Прежде всего бросается в глаза его умение создавать перспективу. Он создает ощущение присутствия во дворце или в фантазийном замке, дает полную иллюзию глубины пространства. Екатерина Вторая была в восторге от его работ. Она созывала гостей и в течение двух (!) часов показывала им "спектакль"из бесконечно сменяющихся друг за другом декораций художника. Несколько лет назад в Смольном соборе Петербурга была сделана попытка повторить эти спектакли: под итальянскую музыку конца 18-начала 19 века менялись декорации Гонзаги.
Погуляйте в пространстве, вызванном воображением художника, вглядитесь в эти бесконечные ниши, галереи, балконы, лоджии, карнизы, скульптуры:











В 1796 году Винченцо Бренна, архитектор Павловска, оказался перегружен работой и пригласил Гонзагу в помощники. Он расписывал плафоны, создавал в интерьерах перспективные композиции, создал множество лепных орнаментов. Необыкновенны его «прорывы в небо»: росписи потолков, как бы открывающие потолок и выводящие зрителя под солнечное небо Италии.
Лектор отметила, что над некоторыми залами дворца с обеих сторон от центра до войны были башни-купола, после войны реставраторы решили их не восстанавливать, а когда в начале ХХ века решено было воссоздать первоначальный вид, оказалось, что балки, использованные при послевоенном строительстве, не выдержат нагрузки купола; таким образом, воссоздать дворец и интерьеры полностью не удалось. Купола изнутри были расписаны Пьетро Гонзагой.
На протяжении двух веков росписи постоянно портились из-за протечек. После войны было предложено хотя бы в одном из залов выполнить одну из росписей мастера. Ее прекрасно выполнил реставратор Г. Трескин в 1959 году, творчески подойдя к работе и не повторив в точности сохранившуюся четверть эскиза; восстановленная роспись представляет собой огромную художественную ценность.


http://img.dlyakota.ru/uploads/posts/2015-09/dlyakota.ru_puteshestvie_pavlovskiy-dvorec_67.jpeg
«Чтобы смягчить резкую разницу в высоте прилегающих к кабинету помещений, художник-декоратор П. Гонзаго особым образом расписал плафон. Архитектурная композиция, изображающая купол, колонны и перспективу аркады, создавала иллюзию пространства и как бы скрадывала резкий переход к следующему, высокому залу». - Источник: http://dlyakota.ru/53953-pavlovskiy-dvorec.html#sthash.jc4JwgPJ.dpuf«Изображение уходящей ввысь колоннады, свисающих с балконов знамён и открытого, с лёгкими облаками неба «поднимает» высоту зала, делает его более торжественным».


http://img.dlyakota.ru/uploads/posts/2015-09/dlyakota.ru_puteshestvie_pavlovskiy-dvorec_71.jpeg

Прорывом к будущему для Гонзаги оказалось задание Бренны оформить одноэтажную галерею, предназначавшуюся для летней столовой обитателей дворца и получившей впоследствии его имя.
Сама идея галереи возникла из желания как-то оформить захламленное, заброшенное пространство между дворцом и вспомогательным флигелем, где располагались кладовые. После смерти Павлa l Мария Федоровна решила разобрать их, и Бренна превращает эту часть в «Светлую галерею» для летних обедов, полную света и воздуха. Была выстроена стена с навесом (1797), а в 1805-1807 гг. Гонзага создал на стенах семь живописных панно с иллюзорными изображениями лестниц и галерей, поражающие взгляд. Романтические лестницы и коридоры уводят зрителя в иные страны и в иные времена.














Мастерство художника в создании линейной перспективы было настолько высоко, что птицы падали замертво, натыкаясь на стену, изображающую воздушное пространство, и собаки разбивали себе морды, на полном ходу врезаясь в нарисованные лестницы, по которым намеревались взбежать.
Росписи галереи постигла печальная участь. Даже в благодатном климате Италии фрески постоянно подновляют, что же говорить о сыром петербургском климате! Галерею с росписями пытались закрывать специальной тканью типа брезента – появился грибок и плесень. Галерея горела. Роспись постоянно осыпалась. Галерея была закрыта на десятилетия, обсуждалось, что делать. Когда начали создавать реставрационные эскизы, думали, в каких цветах оформлять работу; пришли к выводу в основном использовать охру как наиболее устойчивую к сырости и как продолжение главного цвета дворца. К 2011 году работы были завершены, и не на самом высоком уровне. Менялись фирмы-исполнители работ, и потом: ведь сохранились лишь черно-белые фотографии галереи.
В галерею были внесены три подлинные статуи: Зима, Весна и Церера. Лето сохранилось в осколках, а Осень пропала. Третья поставленная в галерею статуя, Церера, хотя и подходит по теме, но выпадает из ансамбля из-за несколько больших размеров.
Кроме росписей интерьеров дворца и галереи, Пьетро Гонзага выполнял множество других поручений императрицы. Тут и украшения праздников, сооружение однодневных павильонов и палаток, фейерверки; садовые декорации для полдника во время прогулки: полуразрушенные легкие лестницы, бельведеры, соломенные крыши; игрушечные забавы в долине прудов, Новый Шале (не сохранились).
Новый Шале, каменное здание (1799):


Сохранилась Пиль-башня:

Может быть, самым грандиозным и самым значительным сохранившимся детищем Гонзаги стал сам Павловский парк. Именно он объединил уже существовавшие до него пруды и постройки в единый ансамбль, а также создал новые. Неподалеку от дворца простирался песчаный, пыльный пустырь, на котором при Павле проходили военные учения, жглись костры. Марию Федоровну это смущало, и она попросила архитектора оформить пространство более уютным способом. Гонзага создает новую композицию: Парадное поле. Парадное поле в 1803—1813 годах мастер превратил в живописный парк с лужайками и рощицами, из деревьев и кустарников северной и средней полосы России, подобранных с учётом их цветовой гаммы в разное время года.
- Парадное поле

- Розовопавильонные пруды



- Олений мост

Для создания живописных пейзажей Пьетро Гонзага заново высаживал здесь деревья, которые воспринимал с чуткостью большого художника-новатора. Он делил деревья на веселые и грустные. Не зная русской поговорки «в березовом лесу веселиться, а в еловом – удавиться», он именно так расценивает эти породы деревьев. С помощью Марии Федоровны Гонзага использует большой их арсенал: деревья должны были быть или с красивым рисунком листа, или с красивой формой кроны, обязательно цветущие, обязательно красиво осенью желтеющие, рядом высаживались деревья непременно разных оттенков зеленого цвета, серебристые ивы. Он ввел в практику высаживание деревьев «букетами»: три дуба в одну лунку и т.п., он создает из деревьев театральную декорацию: хвойная стена у него стоит как хор, а впереди березка-солистка; тут кулиса, там сцена, а здесь – зрительный зал. Авансцены, живые ротонды… Впоследствии исследователи паркового искусства нашли все видовые точки Гонзаги. Именно он придумал, чтобы когда едешь по дороге, вдруг открывались перспективы то в одну, то в другую сторону. «Что шаг, то новая в глазах моих картина», - писал В. А. Жуковский о прогулке в Павловском парке.
Другой участок Павловского парка, спроектированный Пьетро Гонзагой, - Белая береза (245 гектаров). В центре его была посажена могучая белоствольная береза, которую окружали еще 18 берез. От круга берез лучами расходятся аллеи, которые охвачены более широким кольцом Английской аллеи.


Круг белых берез, фото мое, 21 сентября 2013 года.

Над этим участком художник работал около 25 лет, создавая методом вырубок искусно чередующиеся пейзажи. Именно здесь, недалеко от границы с Новой Сильвией, есть участок с просторным лугом, с трех сторон окруженным рощицами и напоминающим живописную театральную декорацию. Этот участок называется "Самое красивое место".
- Самое красивое место

– фото мое

Долина прудов, Красная долина, - все это было создано при Пьетро Гонзаго.
Гонзага писал труды по теории театральной живописи, все его сочинения, как-то: «Предуведомление моему начальнику, или разъяснение театрального декоратора», 1807, «Музыка для глаз», 1818 и др., были изданы, а «Музыка для глаз» переведена на русский язык.
Гонзаго прибыл в Россию сложившимся мастером и отдавал работе всего себя. Мария Федоровна очень ценила его, и все же он испытывал горечь. Трижды он подавал прошения о переводе его в статус архитектора, и трижды они были отклонены, в том числе и Александром Первым. При Николае Гонзага получает должность директора, ему повышают пенсию и отправляют в отставку (1828). С его смертью (1831) он оказывается забыт. Скончался он от холеры в 1831 году и был похоронен на кладбище для холерных больных (Ново-Волковском). От великого мастера не осталось ни портрета, ни памятника на кладбище, неизвестно даже место захоронения. Но остался Павловский парк и галерея Гонзаго...