Лекция Е. Галинской об импрессионистах и несколько картинок с выставки

16 августа в музее Ану, что на территории Тель Авивского университета, искусствовед Елена Галинская прочла лекцию о влиянии дела Дрейфуса на взаимоотношения французских художников-импрессионистов. В анонсе было заявлено:

150 лет со дня рождения импрессионизма — это ли не повод рассказать не только о его появлении, но и о начале его конца, связанном с делом Дрейфуса. Подумать о том, как политика может вмешаться и потом расколоть мощную группу единомышленников, создавших самый узнаваемый стиль изобразительного искусства.

В Тель Авивском художественном музее сейчас уже полтора месяца проходит выставка местных картин этих художников, и после ее посещения, о котором я писала в ФБ, не лишним мне было послушать и лекцию.

Елена Галинская начала свой рассказ с картины Анри-Фантен Латура "Мастерская в квартале Батиньоль" (1860-1865).



В центре картины изображен Эдуард Мане и кружок единомышленников, собиравшихся в его мастерской (или в кафе Гербуа на улице Батиньоль): Эмиль Золя (смотрит в противоположную сторону), Клод Моне (в шляпе), Огюст Ренуар (справа) и мало теперь уже нам знакомые Закари Астрюк (художник, журналист, поэт), коллекционер Эдмон Мэтр, безвременно (в 28 лет) погибший на франко-прусской войне в 1870 году художник-импрессионист Фредерик Базиль (в клетчатых штанах) и молодой немецкий живописец Отто Шольдерер (стоит над Э.Мане).
Лектор поведала, что группу художников называли Батиньольской школой и Батиньольской бандой и что тщетно пытаясь выставить свои картины в знаменитом французском Салоне, в апреле-мае 1874 года, ровно 150 лет тому назад, группа организовала свою собственную выставку в мастерской фотографа Нодара.

Может быть, и можно было бы обойтись в этом месте от напоминания картины Клода Моне, давшей название художественному направлению, но мы будем следовать линии лекции и покажем ее более или менее удачную репродукцию.

«Впечатление. Восходящее солнце».

Еще один групповой портрет участников Батильонской школы - это полотно Ренуара "Завтрак гребцов".



Хотя техника живописи Эдуарда Мане несколько отличалась от импрессионистической, именно его сочли за родоначальника французского импрессионизма - за организацию первой, скандальной выставки, за руководство группой молодых друзей.
Лектор акцентировала внимание на политических взглядах группы этих единомышленников. Кто-то из них был из бедной семьи, кто-то из обеспеченной, кто-то был лишен наследства и перебивался подачками друзей, кто-то поддерживал единомышленников материально. Кто-то был либерал, кто-то анархист, кто-то демократ.

На первом плане полотна Ренуара изображен Гюстав Кайботт (1848-1894), художник-импрессионист, коллекционер картин и почтовых марок, "отец филателии", как назвала его Галинская. Благодаря своему материальному положению он имел возможность финансово поддерживать Клода Моне, Огюста Ренуара, Камиля Писсарро и других молодых импрессионистов, подчас спасая их от нехватки денег; свою коллекцию картин друзей он завещал разместить в Люксембургском дворце и в Лувре. Только спустя годы культурное общество сообразило, что картины Кайботта и сами по себе весьма ценны. Например, на выставке Тель Авивского художественного музея к 150-летию импрессионизма картины Кайботта значительно выделялись.
Две картины Гюстава Кайботта с выставки, 1882 и 1888. Берега Сены.



Прошу прощения у lilac2012, но мои фотографии кажутся мне более качественными, чем иллюстрации на сайте https://pbase.com/anhminh/image/170298230.

Напротив Гюстава Кайботта на картине Ренуара "Завтрак гребцов"сидит Алина Шариго, натурщица Ренуара и его будущая жена, а стоит над ним - Антонио Манджиоло, итальянский журналист. В центре дальнего плана картины стоят коллекционер, журналист и издатель Шарль Эфрусси и поэт-символист и критик Жюль Лафорг, а в углу притулилась актриса Жанна Самари, обнимающая свои щеки руками в черных перчатках.

Елена Галинская подробно рассказала, как пытались выжить, как помогали друг другу и как пытались добиться признания Клод Моне, Камиль Писсарро, Поль Сезанн, Альфред Сислей, Берта Моризо, Огюст Ренуар, как помогал им Эмиль Золя. Как некоторые из них породнились или воспитывали детей друзей. И как раскололось их товарищество во время Дела Дрейфуса.



Дело Дрейфуса по накалу страстей и общественному резонансу было сопоставимо с Первой мировой войной, так рассказывал некий журналист уже в 20-е годы ХХ столетия. Оно раскололо общество и заставило прежних друзей, имевших сходные эстетические взгляды, стать заклятыми врагами. Дело Дрейфуса тянулось около 12 лет: в декабре 1894 года Дрейфус был осужден, в январе 1895 сослан на Чертов остров, где был приковал к постели цепью; в 1896 году появляются новые доказательства его невиновности и предвзятости суда, в январе 1898 года Эмиль Золя выступает со статьей "Я обвиняю", а окончательный оправдательный приговор Дрейфусу суд вынес 12 июля 1906 года.

На стороне Дрейфуса были такие деятели французской культуры, как Эдмон Гонкур, Эдмон Ростан, Анатоль Франс, Марсель Пруст, художники Клод Моне, Камиль Писсарро, Поль Синьяк, актриса Сара Бернар, а ярыми антидрейфусарами выступили писатели Жюль Верн (его сын был за Дрейфуса), Морис Баррес, Леон Доде, художники Эдгар Дега, Поль Сезанн, Анри Матисс. Ренуар тоже оказался антисемитом.
Лектор поведала, как дрейфусары, тем не менее, довольно благосклонно относились к творчеству своих новых идеологических врагов, бывших друзей и коллег, и как непримиримо относились к творчеству своих бывших друзей антидрейфусары. За пределами дискуссии оказались лишь те из импрессионистов, кто ушел из жизни до начала Дела Дрейфуса: Фредерик Базиль умер в 1870, Эдуард Мане в 1883, Кайботт в 1894, Берта Моризо в 1895.

Я начала писать этот текст по горячим следам, но вмешалась жизнь и другие впечатления, и сейчас я уже не вспомню, кто конкретно что о ком говорил, и как горько было бывшим друзьям увидеть друг в друге антагонистов. Но вывод лекции был следующим.

Общество может быть носителем какой угодно высокой культуры. Французский импрессионизм - одна из вершин искусства, немецкая музыка, поэзия и философия - величайшие явления мировой культуры, русская поэзия, живопись, музыка, балет (извините) могут диктовать всему миру свои каноны красоты, перед которыми будут преклоняться миллионы, но культура и искусство не убережет никакое общество от внезапного падения в бездну варварства, и носитель и проводник великого искусства тем не менее может оказаться зверем, озверевшим монстром.

Болезнь ли антисемитизм или явление другого порядка, но никакая прививка культурой не остановит проявление низменных инстинктов в неблагоприятных обстоятельствах.

10 августа мы посетили вышеупомянутую выставку импрессионистов в музее Тель Авива, и хотелось бы себе на память поместить тут несколько особенно запавших в душу картин.