Как я спасла жабу

Ну, не жабу, конечно, но очень красивую лягушку. Светлозеленую, такую с золотым отливом, с черными красивыми разводами, ну в общем, все по тренду этим летом.

Значит, рассказываю.
Прогуливаемся мы как-то с Цилей Давидовной на променаде, о своем, о женском говорим: ну, тут болит, там болит, то, се, дети, погода. Циле Давидовне под семьдесят, мне под сорок, но темы одни и те же. А дело, кстати говоря, было часов в девять вечера в парке, у пруда. Ну, вру. Не у пруда, но около реки. Речки. Лужи такой. Ну, в Израиле все реки такие, особенно на  юге.
Ну, значится, идем мы с Цилей Давидовной, комаров ловим, горячим воздухом с песком наслаждаемся, все как у людей.
И вдруг - чу!
Арабские детишки впереди замаячили, палками чего-то размахивают и орут как бесноватые. Картина-то, в общем, обычная совершенно. К арабам с палками нам не привыкать.
Я говорю:
- Циля Давидовна, идите вперед, я вас прикрою парабеллумом!!!

А сама, значится, в пекло, к детям. Подхожу поближе - смотрю, а они жабку палками....
Думаю, что делать-то? Их - ватага, меня - нет. У них палки, у меня- мозги. В принципе дикое неравенство, но допустить убийства хладнокровного я не могла. Жабка молодая, красивая, ей еще жить и жить.

И я ринулась на помощь. С кнутом и пряником. Выкрикивая: " халлас, халлас" (что означает " узбагоились все нахер быстро". Ладно-ладно, это означает "хватит" на арабском))) и отвлекая на себя огонь, я прендюрилась в центр ватаги. Арабы замерли, лягушка тоже. Просто окаменела от этюда. Я ей подмаргиваю, мол, руки в ноги и чухай, пока дети с палками не очнулись от моего чарующего акцента, а она - ни-ни. Просто окаменела, что твоя статуя.

Поняв, что так дело не пойдет, девушка знаками обьяснила, что ее зовут Василиса, что лягушка хорошая, под охраной государства, палками ее нельзя бить, если она помрет, то штраф будет большой.
- Насколько большой?, - интересовались дети.
- Очень большой, - разводила руками я,  - просто огромный, просто вот даже в тюрьму посадют, ага.

Странно, но не говорящие, в общем-то, на иврите дети, слова штраф, палка и тюрьма понимали на ура.
Применив, так сказать кнут, я перешла к морковке. Выбрала из них того, который был с самой маленькой палкой и улыбнувшись, отвесила ему комплимент:
- Тебя как зовут?, - спросила я, как будто бы я не знала что его в 99% случаях зовут Мухамад.
- Махмуд, - оправдал ожидания ребенок.
- О, какое великолепное имя, у твоих родителей прекрасное чувство юмора, - продолжала я.
- Так вот, Махмуд, оглоблю тебе в дышло, давай-ка мы эту лягушку, жабу то бишь, аккуратно загоним в болото, в лужу, в пруд, в речку, в общем туда, куда тебе и ей дорога.

Пока остальные переваривали слово "тюрьма", мы с Махмудом взяли жабень под свою опеку. Ребенок побежал вперед, жаба прыгала посредине, я вприпрыжку за ней, прикрывая тыл и выкрикивая: " штраф! тюрьма!век воли не видать!"

Циля Давидовна тихо офигевала в сторонке от моей политической профнепригодности и вздыхала.

В, общем, лягушка благополучно добралась до речки, ребенок отвесил мне комплимент тоже и сказал, что я красотка ( яфьюфа), дети вернулись играть в мяч, мы с Цилей Давидовной вернулись к променаду, а в мире воцарился порядок и справедливость.

В общем, спасайте лягушек и не бойтесь палок. С точностью ничего сказать не могу, но кажется лягушка была нам благодарна.
Кстати, по приметам, мне чо будет за спасение жабы? Надеюсь, что не бородавки....