После смерти любимого учителя (http://in-es.livejournal.com/53587.html) возникла идея опубликовать конспекты его лекций. Эта задача чрезвычайно нелегкая и неоднозначная. С одной стороны, это очень ценный материал, носящий отпечаток гениального музыканта, и это то, что нам осталось от него. Жаль, если это канет в Лету. С другой стороны, как сказал ученик А.С. композитор Андрей Тихомиров, «посмотреть конспекты, конечно, было бы очень интересно. Хотя Адама-лектора они нам, конечно, не заменят. Проблема (и одновременно - наше ученическое счастье) в том, что Адам не был педагогом в привычном смысле слова и уроки его не были уроками в традиционном понимании. Не лекции, а увлекательные экскурсии, ведя которые он постоянно импровизировал, сыпал шутками и парадоксами и - внезапно - совершал такие "нырки"вглубь музыки, демонстрировал такой уровень понимания того, как музыка устроена, что иной раз просто дух захватывало».
Сам Адам относился к нашим конспектам крайне критически.Моя однокурсница Алла Карпина написала мне так.
«Как-то, несколько лет назад, когда А.С. был в Петербурге, я сказала ему, что у меня сохранились его конспекты. А он ответил, что это мои конспекты, а не его. То, что записано мной - это не то, что он сказал, а то, как я восприняла его слова. То есть это то, что я смогла понять, а он говорил совсем не это. Так он мне объяснил. Хотя моих конспектов он и не видел. Разве что где-то есть конспекты, написанные им самим?»
Написанных им самим конспектов не существует. Его лекции были вдохновенными поэмами, импровизацией, они были о самой музыке изнутри, а не о том, кто что сказал по поводу нее. Адам не требовал от нас читать учебники или книги о музыке, отвечать нужно было исходя из структуры самого произведения, а не про то, кто что о нем когда сказал. Он требовал уметь играть произведения, которые мы учили, причем играть наизусть главные места сочинений – неважно, опера то или симфония, Моцарт или Брукнер. Разумеется, он свои лекции, уроки, не записывал.
Да, конспекты его лекций – это во многом то, что мы смогли понять, а не то, что он говорил, это правда. Мы в 15-17 лет, во-первых, по возрасту и по своей подготовке не всегда могли воспринять всю полноту и глубину его мыслей. Во-вторых, главным на его занятиях было для нас не законспектировать его слова, а понять их и записать то, что мы поняли и как мы поняли. Он диктовал крайне редко, почти никогда, хотя говорил медленно и веско.
Стиль его объяснений музыки был мало поддающийся записи. Смыслу было тесно в его словах, так сказать. Это видно по тому, как он сам писал. Его предложения необыкновенно емки, насыщены смыслом, перегружены информацией. Из каждого его предложения зачастую стоило бы сделать два-три. В то же время слова, которые он выбирал, были точны, и необходимо было точно записывать его формулировки.
Работа над конспектами его лекций, которую я уже начала, приносит мне самой большую пользу. Если кто-то захочет воспользоваться ими, я буду только рада. Если кто из моих коллег сможет меня дополнить или поправить, буду очень благодарна. Наконец, если кто-то, прочтя эти записи, по-другому взглянет и лучше оценит музыку, о которой я пишу, я буду счастлива.
Повторяю: это моя интерпретация его лекций, попытка расшифровки моих конспектов, а не сами лекции Адама Стратиевского. Так что все претензии ко мне.
Я не уверена, что необходимо публиковать эти конспекты в рамках ЖЖ. Если кто-то посоветует более подходящий сайт, буду благодарна. С другой стороны - это мой дневник, я этим живу и хочу этим делиться.
Сам Адам относился к нашим конспектам крайне критически.Моя однокурсница Алла Карпина написала мне так.
«Как-то, несколько лет назад, когда А.С. был в Петербурге, я сказала ему, что у меня сохранились его конспекты. А он ответил, что это мои конспекты, а не его. То, что записано мной - это не то, что он сказал, а то, как я восприняла его слова. То есть это то, что я смогла понять, а он говорил совсем не это. Так он мне объяснил. Хотя моих конспектов он и не видел. Разве что где-то есть конспекты, написанные им самим?»
Написанных им самим конспектов не существует. Его лекции были вдохновенными поэмами, импровизацией, они были о самой музыке изнутри, а не о том, кто что сказал по поводу нее. Адам не требовал от нас читать учебники или книги о музыке, отвечать нужно было исходя из структуры самого произведения, а не про то, кто что о нем когда сказал. Он требовал уметь играть произведения, которые мы учили, причем играть наизусть главные места сочинений – неважно, опера то или симфония, Моцарт или Брукнер. Разумеется, он свои лекции, уроки, не записывал.
Да, конспекты его лекций – это во многом то, что мы смогли понять, а не то, что он говорил, это правда. Мы в 15-17 лет, во-первых, по возрасту и по своей подготовке не всегда могли воспринять всю полноту и глубину его мыслей. Во-вторых, главным на его занятиях было для нас не законспектировать его слова, а понять их и записать то, что мы поняли и как мы поняли. Он диктовал крайне редко, почти никогда, хотя говорил медленно и веско.
Стиль его объяснений музыки был мало поддающийся записи. Смыслу было тесно в его словах, так сказать. Это видно по тому, как он сам писал. Его предложения необыкновенно емки, насыщены смыслом, перегружены информацией. Из каждого его предложения зачастую стоило бы сделать два-три. В то же время слова, которые он выбирал, были точны, и необходимо было точно записывать его формулировки.
Работа над конспектами его лекций, которую я уже начала, приносит мне самой большую пользу. Если кто-то захочет воспользоваться ими, я буду только рада. Если кто из моих коллег сможет меня дополнить или поправить, буду очень благодарна. Наконец, если кто-то, прочтя эти записи, по-другому взглянет и лучше оценит музыку, о которой я пишу, я буду счастлива.
Повторяю: это моя интерпретация его лекций, попытка расшифровки моих конспектов, а не сами лекции Адама Стратиевского. Так что все претензии ко мне.
Я не уверена, что необходимо публиковать эти конспекты в рамках ЖЖ. Если кто-то посоветует более подходящий сайт, буду благодарна. С другой стороны - это мой дневник, я этим живу и хочу этим делиться.